Танец чайки

Галло превзошел самого себя. Достигнув кармана в стене галереи, машина резко повернула, будто хотела влететь туда, и внезапно затормозила. В нише стоял человек, ослепленный светом фар и оглушенный визгом сирены. Он вытянул правую руку и стрелял наугад, прикрывая левой рукой глаза. Монтальбано на полном ходу выскочил из машины и с силой ударил его головой в живот. Тот рухнул на землю, согнувшись от боли, и выронил пистолет. Наклонившись к нему, Монтальбано оторопел. Это был не бандит, который удерживал Фацио. Это был сам Фацио.

Рана была неглубокой, но, очевидно, Фацио потерял память, поэтому вел себя не вполне адекватно. Он вырывался, когда его пытались усадить в машину, и чуть не ударил в лицо Монтальбано – тот едва увернулся.

– Надень на него наручники.

– На Фацио?!

– Не будь дураком, Галло. Видишь, он нас не узнает? Должно быть, рана серьезная.

– В больницу?

– Да. Во Фьякку.

– Почему не в Монтелузу?

– Никто не должен знать, что мы его нашли. И никто не должен знать, в какой он больнице. Поехали.

Сначала он позвонил Мими, сообщил новости и велел возвращаться в Вигату. Потом позвонил синьоре Фацио. Но прежде чем набрать номер, спросил:

– Хочешь поговорить с женой?

Казалось, Фацио не слышит вопроса, он смотрел в одну точку перед собой. Комиссар сам поговорил с синьорой Фацио.

– Как он? – Синьора была немногословна.

– Ранен в голову, проблемы с памятью. Ради бога, не волнуйтесь, его жизни ничто не угрожает! Мы отвезем его в больницу, я вам позвоню.

«Вот это выдержка!» – с уважением подумал Монтальбано, завершив разговор. За всю дорогу Фацио не проронил ни слова. Даже не смотрел в окно, только уставился в затылок Галло, который гнал как сумасшедший.

Через два часа комиссар вернулся домой, в Маринеллу. Врач, осмотревший Фацио, диагностировал черепно-мозговую травму. Рана сама по себе пустяковая. Потеря памяти связана с травмой, но могла произойти в результате шока. Состояние стабильное, требуется наблюдение. Во всяком случае, жизнь Фацио вне опасности. Монтальбано, как обещал, рассказал все синьоре Фацио, и та решила немедленно приехать во Фьякку.

– Хотите, я пришлю за вами машину?

– Спасибо, не нужно.

Теперь, когда все было улажено, бессонная ночь давала о себе знать. Добравшись до дома, комиссар открыл входную дверь и сразу почувствовал, что ноги подкашиваются от усталости.

Все мускулы в теле просили об отдыхе.

Из последних сил он добрался до спальни, прямо в одежде рухнул на кровать и сразу провалился в тяжелый, глубокий сон.

Он проснулся около восьми утра – выходило, что проспал не меньше двенадцати часов. Чувствовал себя отдохнувшим и ужасно голодным. Интересно, когда он в последний раз нормально ел? Он открыл холодильник, и сердце у него сжалось. Шаром покати. Ни оливок, ни сардин, ни кусочка сыра. Почему Аделина не… Почему Аделина… Адели…

Он сразу вспомнил все.

И подумал, что, вероятно, потерял память за компанию с Фацио. Говорят, свет правды дарует спасение и согревает. Но свет правды, открывшейся Монтальбано, исходил из пустого холодильника, и это была погибель, а не спасение. Монтальбано замер, превратившись на мгновение в ледяную глыбу.

О господи, Ливия! Как он мог забыть?! Черт, черт, черт!

Он позвал ее, не смея сделать ни шагу. Голос его походил на кошачье мяуканье.

– Ливия!

Нет, бесполезно. Ее нет. С трудом оттаяв, он вернулся в спальню и огляделся по сторонам. Никаких следов пребывания Ливии, словно она и не приезжала из Боккадассе. Он прошел в столовую.

На столе лежало письмо.

Прощальное, конечно. Окончательный разрыв, ничего невозможно изменить. Как он мог? Так поступить с ней… Прежде чем прочитать эти горькие строки, нужно было привести себя в порядок, набраться сил, чтобы услышать то, что он несомненно заслуживал. Он разделся, бросил грязную одежду в корзину, принял душ, побрился, переоделся, сварил себе кофе, выпил одну за другой три чашки и позвонил в больницу, чтобы поговорить с синьорой Фацио.

– Какие новости?

– Его будут оперировать, синьор комиссар.

– Почему?

– У него гематома мозга.

– Из-за ранения?

– Доктор говорит, не исключено, что он упал и ударился головой уже после ранения.

– Когда операция?

– Точно не знаю. Сегодня утром.

– Я еду.

– Синьор комиссар, здесь прекрасный врач, он говорит, что операция несложная. Я дам вам номер моего сотового.

– Спасибо, давайте, но я все равно приеду.

Он положил трубку, взял письмо Ливии и вышел на веранду.