Танец для демона. Эпизод I

Я пытался отогнать слишком ясные, яркие, невыносимо болезненные воспоминания, но…

Заливаемый льющимися с неба потоками город, пустынные, тёмные, жуткие и мрачные улицы. Вспышки молний, глухой гром… И пума, мечущаяся по главной площади в тщетной попытке отыскать тот единственно верный запах хрупкого тела. Животная ярость, накрывающая с головой, – проклятье Хранителей, которое не давало оставаться демону в обличье хищника дольше какого-то жалкого получаса… И вспыхнувшая с запредельной силой воля, которая помогла, сумела, несмотря ни на что, всё же победить древнюю магию.

Я должен был тебя найти. Инстинкты, вопившие об опасности, предчувствие беды, далёкий ментальный зов о помощи дракона-некроманта… всё отошло на задний план.

Я должен был тебя найти. И я нашёл.

Но было слишком поздно, Саминэ…

Простишь ли ты когда-нибудь меня за это?

За то, что не успел, не предвидел, не уберёг, не защитил. Я не сдержал данного тебе слова. Прости, котёнок…

Воспоминания, слишком яркие, слишком сильные, слишком болезненные, непереносимые, – все они пронеслись перед глазами, медленно, неотвратимо затягивая в пучину, погружая в переживания… заставляя страдать, как никогда раньше.

Я не был готов потерять тебя.

Тонкая, едва уловимая нить твоего аромата, доносившаяся до звериного обоняния из ниоткуда и отовсюду одновременно. Амулет, что всегда висел на твоей шее в ложбинке между хрупких ключиц, не работал, заблокированный сильной, чужеродной магией. Но не твоей. Это вселяло некую надежду, особенно тогда, когда чувствительный кошачий нюх уловил едва различимые нотки запаха твоих волос. И он вёл зверя и жившего внутри его демона, ставшего тогда единым организмом, по пустынным улицам мрачного как никогда города, чтобы в конце концов остановить его поиски, прервать его путь возле заброшенного здания, что находилось неподалёку от центра города, практически непозволительно близко от главной площади.

Но то, что я увидел, ворвавшись внутрь, снося, даже не замечая этого, часть полуразрушенных, обветшалых и сгнивших стен…

Подвал, большой каменный жёлоб, чьи монолитные тёмно-серые стены были разукрашены лишь потёками ещё совсем свежей, недавно пролитой крови. Длинные, потемневшие следы алой жидкости, которая раньше текла в твоих венах. Пустое пространство, правильный квадрат пола с расчерченной на полу странной, неизвестной мне пентаграммой с вязью непонятных, ещё тёплых рун, вычерченных твоей кровью, насильно взятой из глубокой раны на твоём обнажённом животе. Два больших, слишком толстых железных штыря, вбитых в тонкие запястья, приковавшие маленькую фигуру намертво к сырому грязному полу. Запёкшаяся вокруг ран кровь и разметавшиеся по полу густые пряди пушистых волос цвета червонного золота с алым цветом на концах…

Спокойное лицо, прикрытые веки с длинными ресницами так, словно их обладательница просто спала. Алебастровая кожа, отдающая в синеву, слишком бледная для живого существа… и чёрная рукоять кинжала, пронзившего сердце, образовавшего вокруг аккуратной раны тонкий ободок ещё не засохшей и не спёкшейся крови.

Не было ни следов борьбы, ни отметин от серебряных ногтей, ни отголосков магии… Ничего.

Неужели ты даже не сопротивлялась?

Рухнув на колени, не в силах бороться с внезапной болью в сердце, я, всё ещё не веря, приложил пальцы к твоей шее. Тщетно. Дыхание отсутствовало, пульс не прощупывался, а кожа обжигала холодом.

Моя подопечная была мертва.

Саминэ, этого маленького пугливого, но упрямого котёнка попросту больше не существовало. Я сам убил её…

Не своими руками, нет. Своими неосторожными словами, опрометчивыми поступками, необдуманными действиями.

Договор с Сеш’ъяром, заключённый три месяца назад, перестал действовать отныне. Вот только волновало ли это меня тогда или сейчас?

Нет.

Мне было не важно, что скажет золотой дракон, Кейн, моя семья, Рагдэн или же Рик. Важнее было то, что я сам осознавал всю степень своей вины. Я сам, практически собственными руками, убил ту, что доверяла мне, как никому другому.

Рывком поднявшись с пола, не глядя на кровать и распростёртое на ней хрупкое тело, я шагнул в сторону лаборатории, неслышно распахивая дверь. В полумраке помещения первым, что бросилось в глаза, было дальнее от стола кресло с высокой спинкой.

Сколько раз она дремала в нём, свернувшись клубком, ожидая, пока Рик закончит свой очередной эксперимент? Сколько раз она дожидалась там посреди ночи, грея магией травяной настой, пока я закончу свою работу? И сколько же раз она засыпала у меня на коленях, доверчиво прижимаясь к моей груди, пока я сидел в нём, машинально, уже не замечая этого заботливого жеста, согревая её вечно босые ноги?..

Несколько почти неслышных шагов заглушил гром за окном. Сам не зная зачем, я оказался на кухне, в её маленьком личном царстве, которое даже сейчас, несмотря на отсутствие света и тепла в очаге, не казалось пустынным и зловещим. В холодильном шкафу всё ещё хранились её заготовки для блюд, а на обеденном столе виднелись подсвеченные вспышками молний, глубокие, многочисленные следы от её серебряных ноготков.