Танец для демона. Эпизод I

– Оружейника на таких вещах не проведёшь, – усмехнулся эрхан, потянувшись за ломтём хлеба, лежащим в плетёной корзинке. – Не пил бы – цены ему не было бы!

– Ты можешь завтра лично высказать ему своё негодование по этому поводу, – откидываясь на спинку стула, насмешливо отозвался я. Но уже в следующий момент, пригубив вина, отбросил прочь всю иронию: – Остаётся один вопрос, Владислав. Кто такой Сетьен Алаутар и что ему нужно от Эльсами?

– Сначала я думал, что именно он её отец, – поморщившись, ответил Владислав, сжимая кулаки. Резко дёрнув головой, откидывая упавшие на лицо волосы, он залпом осушил очередной бокал и признал: – Пока краткий разговор не посеял сомнения в обратном. Мы ведь с ним пересекались не однажды, Ари. Не один раз я пускал ему кровь и могу уверенно утверждать, что поганая жидкость, текущая в его венах, не имеет ни малейшего отношения к крови Эльсами. Он всего лишь пешка. Шавка на поводке своего хозяина.

– А хозяин весьма заинтересован в трогательном воссоединении со своей дочерью? – иронично вскинул я брови. – Это даже не смешно, Владислав.

– Вначале я думал, что его цель – Самина, – не обратив внимания на мой сарказм, пояснил преподаватель ядоделия, отложив в сторону хлеб, к которому так и не притронулся. – Но когда участились случаи нападения на Эльсами и каждый раз белобрысый ублюдок пытался взять её живой, я понял, в чём дело. После призналась и Самина… А в скором времени, при очередной стычке, мне удалось поговорить с этим упырём «по душам». Тогда и познакомились.

– Весьма… сомнительная честь, – хмыкнул я, не испытывая, однако, ни тени иронии. – Что ему от неё нужно?

– Не ему, – покачал головой демон, – брату Самины и отцу Эльсами. Сетьен нёс какую-то блажь о воссоединении семьи и кровных узах, приносящих какую-то пользу… Бред полнейший, я всегда подозревал, что он повёрнутый псих. Но псих настойчивый и к тому же опасный. Только раз в его речах промелькнуло что-то похожее на отголоски разума, из которых можно вытащить крупицу правды. Отцу Эльсами не нужна она сама, ему нужна её кровь и её магия.

– И он её заполучил, – хмуро процедил я и, поймав непонимающий взгляд Владислава, пояснил: – Прежде чем всадить кинжал в её сердце, из её вен выпустили всю кровь. Он добился своего.

– Вряд ли, – спокойно отозвался магистр, медленно проворачивая тонкую ножку бокала между пальцев. Впрочем, эрхан только выглядел равнодушным – багровый узор на радужке его глаз цвета чёрного оникса был вовсе не отражением плескающегося в бокале вина. – Такие, как он, свидетелей в живых не оставляют. После того как я узнал истинную цель Сетьена, я не выдержал. Это был единственный раз, когда я сорвался на Самину… Я кричал, ругался, уговаривал, умолял мне назвать имя её брата, но Самина продолжала молчать. Для чего отцу Эльсами вдруг понадобилась его уже взрослая дочь – когда белобрысый упырь объявился в первый раз, девочке же было хорошо за пятьдесят, – я так и не узнал в подробностях. И возможно, никогда не узнаю – Самина унесла свою тайну в могилу.

– Но о ней знает сама Саминэ, – задумчиво произнёс я, прокручивая в голове всё произошедшее и делая определённые выводы. – Сетьен убил леди Та’Лих и сделал всё, чтобы об истинной его цели никто не узнал. Аура и воспоминания Эльсами запечатаны, вдобавок после всего произошедшего она лишилась голоса.

– Ари, ты уверен, что… – попытался было спросить мужчина, крепко сжимая бокал.

Но договорить не смог – голос его предательски сорвался.

– Перелом позвоночника магическим ударом и сердце, пробитое темноэльфийским полуторником, – прикрыв глаза, чтобы не видеть реакцию мужчины, отстранённо сказал, зная, что некромант поймёт мои слова: тёмные эльфы, живущие на границе с Иллюзорным лесом, всегда добавляли в оружие сплав серебра, смертельного как для большинства нежити, так и для чистокровного вампира. – Мне жаль, Владислав.

– Эльсами… знает? – скрывая эмоции, глухо и с тяжёлой паузой спросил демон.

Ему было сложно взять себя в руки – в комнате погасло большинство свечей, погружая её в полумрак, а из тёмных углов тёмной пеленой хлынула Тьма, медленно клубясь по полу и подбираясь всё ближе. И я его понимал.

– Не уверен, – как можно мягче ответил я, не собираясь, впрочем, скрывать очевидную правду. – В глубине души она догадывается, но всё равно продолжает верить в лучшее. Эльсами помнит ту ночь на площади, помнит меч, пронзивший сердце её матери… Но после собственной смерти в ней укрепилась надежда на отсутствие в мече серебра. Я же до сих пор не смог сказать ей правду.

– Но придётся, – негромко заметил Владислав, уже успевший взять себя в руки – Тьма медленно начала отступать.