Танец для двоих

— У Тиффани нет водительских прав. Следовательно, кто-то подвезет ее. Надеюсь, что не Стелла Партингтон. Жаль, что я не умею водить машину.

— Хочешь, я научу тебя? — предложил Джереми.

— Большое спасибо, но твой стиль вождения подходит скорее профессиональному гонщику, а не желторотому новичку. Привет, Ники! Хочешь чаю? Что нового ты раскопал сегодня?

— Я нашел скелет крысы. Посмотри!

Крысиные останки были не самым приятным зрелищем, но я заставила себя издать одобрительный возглас.

— Ради Бога, убери отсюда эту гадость! — приказал Джереми. — Конечно, у тебя в руках замечательный экземпляр античного хомяка, но он ужасно воняет.

Ники не выглядел обиженным. Я подумала, что в ситуации, когда ты единственный в семье ребенок, есть свои недостатки. Только братья и сестры не боятся сказать тебе правду в глаза. Родители часто склонны преувеличивать достоинства ребенка. Повинуясь слепой любви, они не стесняются раздавать любимому чаду комплименты. Посторонние же избегают прямых оценок из вежливости. В детстве мне так не хватало человека, на чье мнение я могла бы положиться. Того, кто дал бы мне хороший совет, направил меня.

Я долго размышляла о своих родителях, об их нетрадиционных отношениях. В комнату вошел Хаддл. Он принес на подносе дневную почту. Два письма были адресованы мне. Их переслали с Толгейт-сквер. На одном конверте я узнала аккуратный почерк отца.

«Дорогая Ви!

Спешу сообщить, что твоя мама снова умчалась от меня. На этот раз она поехала в Шотландию. Она сказала, что хочет провести некоторое время вдали от всех, в горах, в старинном замке, в кругу старых друзей. Перед отъездом она пообещала, что никогда больше не вернется к Питеру. Я ей верю. Бедняга Питер появился у нас уже после того, как мама уехала. Он долго говорил о чем-то с твоей тетей. Он выглядит словно типичный жиголо — увешанный с ног до головы, как новогодняя елка, золотыми побрякушками. Но по его лицу было видно, что парень страдает. Я терпеть не могу мужских слез. Мне было жаль даже Питера. Другое дело, когда ты плачешь о погибшем в бою товарище или сочувствуешь больному ребенку. Но лить слезы из-за того, что кто-то не будет больше тебе принадлежать, — совсем не по-мужски. Мне всегда больно, когда твоя мама уезжает, но я уже привык. Я знаю, что она обязательно вернется. Надеюсь, что у тебя все хорошо. Не волнуйся за меня, я справлюсь. Я чувствую себя гораздо лучше, если знаю, что ты в порядке. Я так горжусь тобой. Благослови тебя Господь!

Дженкинс».

— В чем дело, Виола? Плохие новости?

— Нет, нет, все хорошо. — Я пыталась нащупать носовой платок. — Просто моя чертова мамочка в очередной раз бросила отца и укатила в неизвестном направлении. Мой отец самый славный, добрый, благородный человек на земле. Я ненавижу, когда она ранит его. — Джереми подошел и сел рядом. Он поглаживал меня по спине до тех пор, пока я не успокоилась. Очередной кусок пирога помог мне подавить слезы. — Она бросала его уже шесть раз. Думаю, что и теперь он справится. Дорогой папочка. Я должна написать ему ответ после ужина.

Я взглянула на второй конверт. Это письмо было от Дэниела.

«Моя девочка!