Танец для двоих

«Как же я могла забыть!»

Она вспомнила, что надо заплатить за телефон. Иначе его отключат. Именно сегодня был последний день… Домашние «размышлизмы» откладывались.

Катя развернулась и пошла в сторону Московской.

Саша слушал Надин рассказ и не мог толком понять, как Надя вляпалась в эту историю и почему она так боится какую-то девицу.

Дело все было в косметике. Девица корчила из себя дистрибьютершу, а денег у Нади сроду не было. Сначала девица предлагала косметику просто на продажу. Но Надя смотрела с тоской, не признавалась в отсутствии денег — отчего-то ей казалось, что стыдно быть бедной. Настена не отвязывалась. «Хочешь подзаработать?» — спросила она Надю. Рассказала, сколько можно наварить: и себе хватит, и косметика обойдется дешевле. Потом она прочла ей лекцию про многоуровневый маркетинг. От контракта, за который надо было выложить пятьсот рублей, Надя сразу отказалась. Настена предложила ей тогда попробовать взять товар и продать его. На товар денег тоже не было. Поэтому Настена эта просто давала Наде товар в кредит. Теперь она потребовала деньги, но денег у Нади так и не появилось… Товар этот почему-то так и не продался…

Прикинув в уме, Саша подумал, что больше двух-трех тысяч Надя вряд ли могла задолжать.

— Тебе надо денег? — спросил он. — Сколько?

— Очень много… Наверное, мне все-таки придется…

Она отвернулась, и ему показалось, что она всхлипнула. Впрочем, когда она снова обернулась к нему, на ее серьезном личике не наблюдалось и тени слез.

— Не будем об этом…

— Нет уж, — сказал он. — Если ты меня вызвала сюда, мы будем об этом. Что ты должна сделать? И сколько ты должна?

Она потупила глаза, и видно было, что ей совсем не хочется об этом говорить.

— Я просто хотела с кем-то поговорить, — прошептала она. — Мне не хочется, чтобы вы узнали, какая я идиотка.

— Мне кажется, что ты и так ведешь себя глупо… Что они от тебя требуют? Это ведь та троица, да?

Она кивнула.

— Что-то им совсем не помогла косметика, — фыркнул он. — Плохая, наверное…

— Там декоративная…

— А фирма?

Она протянула ему пудреницу.

«Ив Сен-Лоран», — прочел он. В написании букв явно видна была ошибка.

— Ее посадить надо, — презрительно сказал он, возвращая коробочку. — Товар левый…

— Какая разница? Мне-то надо вернуть деньги или фотографироваться…

— Чего тебе надо?

— Отработать. Они продают фотографии… Щелкают на «Никон» и продают… На вокзалах. Или этим немым. Не знаю… Вряд ли они сами этим занимаются…

Какие фотографии, он догадался без особого труда. В горле пересохло. «Вот твари, а? Вот будущее России, блин…»

«А ты сам-то лучше?» — тут же ехидно спросил внутренний голос.

«Словно свиния лежит в калу, так и я греху служу…»

— Сколько ты должна? — хрипло спросил он. — Две тысячи? Три? Я отдам эти деньги. Но сам отдам… Поняла? Чтобы они больше к тебе и близко не подходили…

— Я должна гораздо больше, — обреченно вздохнула девочка. — Я должна пять тысяч…

Катя заплатила за телефон — благо народу было немного, и она справилась с этой «непосильной» задачей довольно быстро. С удивлением обнаружив, что «мирская суета» отвлекает ее от мрачных предчувствий и глупых мыслей, она решила забежать в супермаркет на остановке, дабы в толчее растворить остатки своей меланхолии.

Идя по улице по направлению к супермаркету, она вспомнила Москву, где прожила свои первые семнадцать лет и куда часто ездила к родителям и старшей сестре, и окончательно загрустила. Она подняла глаза и подумала, что почти ненавидит этот город. Город, не сумевший принести ей даже маленькой капли счастья…

И тут же застыла, оторопев от удивления и ужаса.

На остановке сидела ее собственная дочь — и рядом… «О нет, нет, — простонала она про себя, — только не…»

Рядом сидел этот тип. Он держал Надю за руку и что-то ей терпеливо объяснял. Надя слушала его очень внимательно, но иногда мотала головой. Вид у нее был печальный и озабоченный.

«Что же происходит? — подумала Катя, стараясь справиться с волнением. — Этот тип что-то ей говорит… Скорее всего обольщает мою дочь самым беспардонным образом… Мне очень не хочется выглядеть стервозной фурией, но…»

Она рванулась туда, но поздно… Пара уже поднялась и направилась в глубь двора.

Катя бросилась было за ними следом, на секунду остановилась, подумав при этом, что ведет себя ужасно, но потом бросилась за ними снова.

— Чертов город, — прошептала она. — Ты вообще способен принести мне что-то другое, кроме неприятностей и боли?

— Эта пудра вряд ли дорого стоит, — сказал он.

— Тысяча восемьсот, — усмехнулась невесело и снисходительно Надя. Откуда мужчине знать, сколько стоит эта пудра, в самом-то деле?

— Точные расценки я тебе назвать не смогу, — ответил он. — Но ей красная цена не больше сотни… Хочешь, я отведу тебя к девушке, которая скажет точнее?

Надя подумала и согласилась. У нее не было надежды, что он окажется прав. И уж тем более вряд ли он даст ей деньги. Откуда он их возьмет, даже если у него и возникнет нелепое желание помогать посторонней девице.