Танец для Феникса (СИ)

Вот та фраза, после которой даже и не знаешь, что сказать. Так что промолчала, только с открытым ртом уставилась на Видара. Что? Сжечь себя? Кто на такое пойдет.

— Да, да, — словно прочел он мои мысли, — специальные зеркала помогли сфокусировать солнечные лучи, а дальше все зависело уже от моей силы воли и выдержки.

— Ты сжег себя?! Совсем что ли? Фейри могли над тобой подшутить!

— Нет, я правильно сформулировал то, что хочу. Хотя такой шанс оставался. Но терять мне было ничего, как я говорил. Мне было же много лет, болезнь бушевала вовсю и вряд ли я мог вылечится до конца. Так что да, я не сильно долго колебался. Остатки сбережений ушли на зеркала, у меня больше ничего не было. Даже дома.

Видар улыбнулся, но лишь губами, а глаза смотрели куда-то, куда мне хода не было.

В прошлое.

— Прошло столько сотен лет, а я до сих пор помню те ощущения. Нужное заклинание не давало мне потерять сознание. И я прочувствовал все до конца, пока меня поджаривал огонь от солнца. Три раза, Ния, я сгорал заживо, а затем оживал. Три раза я возвращался к жизни человеком, скрепленный заклинанием с этим миром. А на четвертый раз вернулся Фениксом.

Я продолжала таращиться на него. Когда ближе к обеду, Феникс явился во Двор Теней и предложил мне прогуляться, мне грешным делом подумалось, что он решит помириться с помощью секса. И заранее мысленно продумала как буду его отгонять.

А на деле вышло по-другому. И теперь мы сидели рядом, и я слушала его рассказ, от которого на голове шевелились волосы.

Чтобы пойти на такое надо быть или идиотом, или одержимым мечтой. Я сейчас вот даже не знала, к какому типу отнести Видара.

— Зачем ты мне рассказал это?

— Чтобы ты знала, кто я такой. После превращения было очень трудно. Много лет я просто бродяжничал, копил силы, пытался не сойти с ума. Иногда кажется, что у меня было помутнение рассудка. Потому что часть тех лет выпала из памяти. Окончательно я пришел в себя, когда меня чуть несколько раз не убили. Фениксом я возродился с другим обликом, чужим для тех земель. Ну и решил, раз мне дано бессмертие, то будет осваивать мир вокруг.

— Охренеть!

Я правда не знала, что еще можно сказать. Это как надо озаботиться своей идеей, как надо заболеть ею.

— Но зачем? Мы тоже живем безумно долго, но в конце концов крайне редко, кто доживает до границы возраста. В основном мы гибнем или в стычках с очень сильным противником, или добровольно уходим за Грань. Чтобы стать духом. После прихода в Авельхайм фейри Двора Теней уходит в Хаос, питают его. Остальные просто становятся тенями в другом мире. В чем прикол бессмертия, Видар? В чем прикол видеть, как вокруг тебя уходят дорогие существа?

— Мудрая Ния, — меня щелкнули по носу, я даже среагировать не успела, — ты вот сразу сообразила. А представь себе смертного, который жаждет узнать все тайны мира. И вдруг ему в руки попадает реальный шанс бессмертия. Вот я сам себя и загнал в ловушку.

— А когда понял, что можно создать подобного себе?

О чем мы говорим? Я должна быть на него обижена, а вместо этого сижу и слушаю, как завороженная. Завороженная глупостью и решительностью.

— Когда сгорел в двадцатый раз, и понял, что за время моего отсутствия жена ушла к другому. Многих из них я похоронил, многие ушли, некоторых оставил сам, так как мне стало скучно. Да и просто страшно, что придется переживать и их.

— Но я не первая, с кем экспериментировал?

На плечо мне села алая птица, тоже заслушалась. Видар бросил на нее рассеянный взгляд, на миг запнулся. Но все же ответил.

— Ну… да. Я знал метод, он был не такой жестокий, как тот, что пришлось применить к себе. Там всего-то требовалось разделить огонь с той, которая любит, и которая готова принять душой и телом. Все выглядело идеально, я хотел, чтобы Алиана стала моей навечно. И у нас были все шансы.

А вот сейчас кольнуло прямо в сердце.

— Она была рыжей? — спросила, поводя плечом. Птица обиженно клюнула меня в ухо и улетела прочь.

— Рыжей. Фейри Благого Двора, не самого высокого рода, но самая прекрасная. Я до последнего оттягивал момент передачи огня, но в конце концов, мы решили, что все должно получится. Я любил, она — тоже. И чувства были проверены временем, к тому моменты Алиана была моей женой почти пятьдесят лет.

— Бедолага, — посочувствовала я.

Серьезно, пятьдесят лет терпеть закидоны птица? Хотя, может, у нее тоже в голове такие же фейерверки были? Нет, честное слово, я не понимала Видара. Ладно, захотел он бессмертия, всякое бывает. Особенно во времена, когда тебя могли придушить в подворотне просто потому, что захотелось. Или болезнь свалить, от которой лекарств не было, а из методов лечения моча крокодила и обезьяньи уши.

— Ты ее сильно любил, видимо. — пробормотала, все еще пытаясь понять, почему внутри скребет и кусает от мысли, что моего супруга интересовала другая женщина. Которой он предложил свой огонь осознанно, без мыслей об эксперименте. Тогда как я его заинтересовала только как возможный носитель огня из-за своих генов и родителей.