Танец для Феникса

— Тут многоходовки нет. Видар — эгоистичная расчетливая скотина, который ради каприза потребовал дочь у друга. Только потому, что тот был в тяжелой ситуации и нуждался в помощи. Прости, мы старались тебя защитить и не нарушить обещание.

— Я вас люблю, — ответила просто, — мам, все хорошо. Ты ведь права, я буду бороться.

Угу, пока однажды не упаду вниз из окна. Тогда победит Алиана.

Мама вышла, сообщив, что ей необходимо заняться делами и проверить, что у алхимиков. А я устроилась на высоком стуле перед зеркалом. Уже просто кожей ощущая, как к моим покоям на полной скорости несется Нуала в окружении крылатых помощник. Восьмирукая фейри всегда ассоциировалась у меня с очень болтливым и очень дружелюбным ураганом. Вот и отлично! Поболтаю с ней, чуть развеюсь. И перестану вертеть слова Феникса в голове. Хватит уже разбирать их на составляющие. Да, он признает ошибку и что? Не факт, что, Видар не передумает, увидев, как я пропадаю, а на мое место приходит Алиана.

Мотнула головой, не понимая, почему глаза снова щиплет и все сильнее хочется спать. Пять часов — достаточно для фейри. Я могу не спать еще суток двое, а то и трое.

Но только вот голова становилась все тяжелее, предметы начинали расплываться. Я проваливалась в сон, сама того не желая. Из последних сил вскочила, мысленно пытаясь дотянуться до Алистера, позвать теней. Так и не поняла, смогла ли, потому что рухнула на пол. И нырнула в сон.

Глава 24

— Ты жив только потому, что есть шанс спасти Нию тобой.

— Мою жизнь на ее?

Видар смотрел на Дорана и понимал: друга у него больше нет. Он знал, что когда у Короля Теней такой бесстрастный голос и такое выражение лица, то все, он в ярости. Не в горячей, которая туманит голову, а затем отступает. Нет, его ярость напоминала гору льда. Та же сдержанность и неукротимость.

Всего один порыв, всего одно искушение, растянутое на века, и он почти разрушил все вокруг себя. Видар мысленно сжал кулаки, понимая, что за ним наблюдают. В этой огромной лаборатории, освещенной слишком ярким светом, их было трое. Рагнол сейчас возился с зельями, не обращая ни на кого внимания. На Видара он с самого начала обращал внимание исключительно как на один из ингредиентов.

— Доран, я…если бы мог, я бы отдал свое бессмертие.

Король Теней взглядом посоветовал заткнуться и обернулся к Рагнолу.

— Ну что?

— Готово, — сообщили в ответ.

Король Неблагих сейчас выглядел как обычный маг-алхимик: в темных штанах, заправленных в сапоги, в серой рубашке, на которых пятнами расплывались остатки ингредиентов, волосы прикрыты защитной шапкой. В руках держал небольшой флакон с необычным зельем. Чем дольше Видар на него смотрел, тем неприятнее становилось внутри.

— Осознанный сон?

— Именно, — кивнул Рагнол, — знаешь, да? Слышал?

— Доводилось, — откликнулся Видар, — не самая приятная вещь.

— Да, да. Одно дело находится в чужом сне в виде бесформенного сгустка, не имея права вмешаться. А другое — явиться туда во всей красе и в полном сознании.

— Главное не сойти при этом с ума, — добавил Доран с каким-то садистским удовольствием, — с другой стороны вечность в дурмане сумасшествия — это неплохое наказание.

— Я спасу Нию.

Король Теней снова проигнорировал, видимо, решив не тратить время.

Три недели прошло с того момента, как Видар прибыл в Неблагой Двор. Он ожидал пыток, он был готов к ним морально, хотя понимал, что ничего не в силах исправить его ошибку.

Но его никто не тронул.

Он готов был к тому, что Доран набьет ему морду. И даже не собирался сопротивляться, понимая, что никакой болью не заслужит прощения.

Но его воспринимали как нечто второстепенное. Рагнол молча взял у Видара кровь и с того времени, потерял к нему интерес. Доран же следил, но так, что Феникс понимал: он здесь для всех враг.

Ну и ладно, главное спасти Нию. Потом будет время все наладить.

Он привык решать проблемы по мере их поступления.

— Давай сюда.

Видар взял флакон и одним глотком выпил обжигающую жидкость.

— Больно? — с садистским удовольствием спросил Доран.

— Если начнет жечь в голове, значит действует, — добавил Рагнол, — да, надеюсь, твоя психика действительно крепкая.

— Не дождетесь, — успел сообщить Видар, прежде чем в голове что-то взорвалось.

«Этот замок никогда так не выглядел. Он стоял в огромной зале, где когда-то Алиана устраивала балы для Благих фейри. Стоял и не узнавал знакомые картины.

Все в красном. Он любил это цвет, но здесь его было чересчур много: красные узоры на стенах, алые блики на прозрачных легких тканях, которые трепетали от жаркого ветра, пол, похожий на свежепролитую кровь. Видар колебался, прежде чем сделал первый шаг: все казалось, что под ногами чавкнет вязкая солоноватая жидкость.

А потом издалека послышался крик. И стало не до своих страхов. Кричала Ния. Безнадежно и одновременно отчаянно.

Мимо замелькали разукрашенные стены, ветер ударил в лицо, горячий, точно замок стоял посреди пустыни. Странно, здесь всегда гулял прохладный сквозняк.

Крик больше не повторялся. Видар старался не думать, что могло произойти. И просто бежал, не понимая, почему знает — куда ему надо спешить.