Танец душ

— Ты подаришь мне этот танец? — спросил он. Улыбка была милой, как рассвет весной.

Серина кивнула, но не смогла ответить на его улыбку своей. Ощущая ее дискомфорт, Герард взял ее за руки, нежно сжал ладони и повел ее в центр зала.

— Все хорошо, — шепнул он. — Нужно просто провести первый танец. И все.

Гости прошли в зал, встали вдоль стен, заполнили места между высокими подсвечниками и столами с угощениями. Серина ощущала вес их взглядов. Она желала быть в тихом затхлом скриптории храма! Как она хотела скрыться под капюшоном послушницы. Тонкая вуаль перед лицом не защищала толком от всех взглядов.

Заиграли мелодию, переливчатую и милую. Герард обвил рукой ее талию, повел ее по полу. Ее юбки шуршали у ног, скрывая, сколько шагов она пропустила, следуя за принцем. Как давно она не танцевала! Но Герард, изящный и легкий, вел ее, скрывая ее ошибки своим опытом.

Движения в танце изменились, Герард притянул Серину ближе. Она поймала его взгляд на миг, опустила взгляд на вышивку на его груди. Ее нога пропустила шаг, она споткнулась, но он поймал ее, удержал и… притянул ближе.

Серина поспешила отодвинуться, держась на расстояние. Ее сердце колотилось в горле, и она поймала губы зубами и прикусила.

Голос Лизель всплыл в голове:

— Не переживай… Как только он тебя разденет, он увидит только женскую плоть. Он ощутит желание, не бойся.

— Серина, — тихо сказал Герард, едва слышный из-за парящей музыки. — Серина, я хочу, чтобы ты знала… тебе нужно знать…

Она покачала головой, хмурясь. Почему она не могла успокоить сердце? Ладонь принца прижималась к ее пояснице, притягивая ее близко, она почти могла поверить, что ощущала биение его сердца. Она знала, что должна была отодвинуться, но не могла. Она позволила ему опустить голову ближе к ее.

— То, что ты думаешь обо мне, — прошептал он, — то, что ты считаешь меня фальшивкой… я хочу, чтобы ты знала, что я не лжец. Все слова в том письме были правдой.

Танец заставил его закружить ее. Серина охнула, кружась с шелестом юбок. Но она снова оказалась ближе, передышка была недолгой.

— Прошу, Серина, — он пытался поймать ее взгляд. — Я пойму, если ты не чувствуешь того же… после всего. Но я хочу, чтобы ты верила…

— Нет, — Серина заставила себя посмотреть в его глаза. — Не говори больше. Не сейчас.

Обида мелькнула в его глазах. Но он закружил ее снова, и когда он притянул ее нежно, его лицо было идеальной маской.

Песня закончилась. Гости захлопали. И принц поклонился, его невеста опустилась в низком реверансе. А потом, слава Богине, он повел ее к стулу и усадил. Он пошел в толпу, пропал из виду, и Серина сцепила ладони, склонила голову, закрыла глаза… и молилась Богине, чтобы ей хватило сил противостоять.

Она не посмела верить Герарду. Его слова не могли быть правдой. Как бы она ни хотела, они не могли быть правдой. Серина теперь была его женой, и она будет хорошей женой. Верной, любящей, насколько осмелится. Через несколько коротких часов она попадет в его комнату, в его постель, и она выполнит все, что от нее требовалось.

Но она не позволит себе верить, что Герард полюбит кого-то, кроме Фейлин. Или ее сердце точно разобьется.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Мать Дидьен опустилась на стул, тяжело дыша, стонала от боли в хрупких конечностях.

— Где сестра Джулен? — рявкнула она, когда юная сестра, чье имя она не помнила, вошла в комнату, неся красивое — и сухое — одеяние в руках.

Юная сестра кивнула с уважением, повесила одеяние на спинку стула.

— Сестре Джулен нездоровится, — сказала она. — Я буду вам помогать. Вас подготовить к балу, Великая мать?

— Я бы хотела подготовиться спать, — прорычала Дидьен. Она подняла руку с обвислой кожей, чтобы юная монашка помогал ей снять мокрый церемониальный наряд. Она была слишком стара для такого. Принцу стоило в этот раз остаться в браке, потому что, если придётся исполнять еще одну церемонию Святого Колодца, она умрет. — Но я буду уважать Избранного короля и появлюсь, пожалуй, — пробормотала она.

Юная сестра опустилась на колени с полотенцем, чтобы вытереть влагу. Дидьен посмотрела на нее бледными глазами. Морщины на ее лбу усилились, она нахмурилась.

— Это… девица, на твоей ладони кровь?

Сестра подняла ладонь с удивлением на лице. А потом она посмотрела на старушку и вяло улыбнулась.

— О, да. Да, Великая мать. Посмотрите на это?

Вспышка стали, и нож появился из глубин рукава.

— Богиня, спаси нас! — закричала Дидьен, вскакивая на ноги.

* * *

Она умирала. Медленно. Мучительно. И неотвратимо.

Музыка, блеск, давка толпы, запахи тысяч духов. Это было слишком! Айлет была переполнена, она застыла на пороге бального зала, ее сердце билось яростно, и она не могла отыскать желание двигаться.

Сверху сияли золотые люстры, с них капал белый воск. Мраморный пол был отполирован до блеска и отражал танцующих как зеркало. Высокие окна на стене были открыты, впускали ветер, иначе жар такого количества тел был бы невыносим, особенно для таких дам, как Айлет, мучающихся в роскошных платьях.