Танец Искры (СИ)

Молодой муравей с двумя неразговорчивыми солдатами покинули Толус после обеда. На широком лугу с западной стороны города пастухи следили за стадом тли, которые питались растительными соками, выделяя крайне питательную и вкусную падь. Муравьи-собиратели перелетали на спинах тли с одного растения на другое, тщательно выискивая сахаристые выделения или субстратные грибки. Молодой муравей не удержался и взял у них в дорогу лист сладкой пади.

Солнце еще ярко светило, припекая темнокожую лысую макушку Лантэна. Он накинул капюшон, чтобы спастись от палящих лучей. Юноша впервые покидал родной муравейник на столь долгое время, отчего находился в переполненном эмоциями настроении. Сердце Лантэна сильно билось от возбуждения и неясных предчувствий. Он оглянулся на родную цитадель, внутри все сжалось и на мгновение ему показалось, что оборвалась невидимая нить с родным городом.

Обширные владения начинались равниной до горной цепи в центре материка Айруна. За Серогорьем раскинулась дикая чаща — обитель пауков и ос, хищного и плотоядного народа. Клан Лантэна испокон веков считал их подлыми и бесчестными существами, лишенными морального облика, совершенно недостойными щедрого солнца.

Вскоре перед муравьями выросли каменные исполины, окутанные вечерней тишиной. Единственный безопасный и короткий путь пролегал вдоль глубокого обрыва. Лантэна поставили посередине, вокруг пояса обвязались веревкой и отправились на другую сторону Серогорья, по единственно возможному пути на ту сторону. В остальных местах горы уходили далеко к небу.

Идти пришлось по краю опасной расщелины, дно которой Лантэн не смог рассмотреть, как ни старался. Узкий карниз по склону горы вилял, точно небрежно брошенный аркан. Тянулся над пропастью, такой глубокой, что, сорвавшись в нее, можно было успеть много раз вспомнить всех родственников. С шорохом вниз осыпался песок и мелкие камушки, подошвы с трудом цеплялись за ненадежную тропу. Для подстраховки Лантэн придерживался руками за выступы скалы. Впереди идущий муравей, несмотря ни на что шел уверенно, только один раз взмахнул руками, стараясь удержать равновесие. Сзади, словно тень юноши, неотступно следовал второй солдат, тихо и аккуратно.

К тому времени, как они перебрались через горы, и вышли на равнину, наступил вечер. Солнце стремительно нырнуло за вершины гор, и среди скал сгустились плотные сумерки, и повеяло прохладой.

Муравьям следовало поторопиться, чтобы успеть добраться до заката в сад Асикага. Впереди один путь — по тропе. Зайдя совсем немного в чащу, первый солдат камнем рухнул на землю, дорога обагрилась густой кровью. Из его горла торчала стрела с оранжевым оперением.

Глава третья

Фиола очнулась от боли, и первые минуты она была единственным спутником ее существования. Далеко не сразу она смогла ощутить свое израненное, но, несомненно, живое тело. Кружилась голова. Хотелось пить. Усталость отзывалась бессилием. Фиола попыталась подняться и не смогла: конечности отказывались ей повиноваться. Прошло много времени, прежде чем живое тепло вновь хлынуло в затекшие руки и ноги. Девушку била дрожь, но она заставила себя приподняться и чуть не упала в бездонную пропасть, на краю которой лежала. Сердце бешено задергалось, стремясь вырваться из клетки ребер. Взяв себя в руки, Фиола перекатилась в другую сторону и прислонилась спиной к нагретому солнцем камню. Хлопая от растерянности глазами, искра пыталась понять, где находилась. После взрыва, ее отбросило волной прямо в расщелину. Спас небольшой каменный выступ, куда она упала и потеряла сознание. Фиола задрала голову — до верха не так далеко лететь, если бы только она могла.

Во время взрыва искра едва успела закрыться крыльями. Кожа почти не пострадала, а вот перепонки обожглись и местами порвались. Такие раны заживали не скоро, о полете не могло быть и речи.

Солнце припекало. Оно двигалось по небосклону с неспешностью плотно пообедавшего слизня, лучи жгли не хуже крапивы.

В горле пересохло, а фляжка с запасом воды отлетела при падении. Однако мысли в первую очередь занимал вопрос о том, что случилось с остальными искрами. Выжил ли кто из отряда?

Для этого предстояло забраться наверх. Девушка в очередной раз закинула голову к верху. «Что там ждет? Враги? Друзья?»

Внимание Фиолы привлек холодный блеск, исходящий с выступа левее и чуть выше. В ней зародилась надежда, что кто-то из искр мог так же, как она, не свалиться в обрыв. Надежда придала сил. Она размяла затекшие конечности и собралась карабкаться к отбрасывающему блики предмету.