Танец Лакшми

— Никакой я не хакер, — ответил он, — ты даже не представляешь, что это за люди! Они ведь словно живут в другой реальности. Если не воспринимаешь виртуальность как обычный реальный мир, то настоящим, стоящим хакером не станешь, их по пальцам можно пересчитать, а таких, как я, — везде полно.

— Ладно уж, — Лара улыбнулась, — не скромничай.

— Я не скромничаю, — ответил парень, — говорю так, как есть. Лара, — спросил он, — а что ты скажешь, если мы с тобой немного прогуляемся, а потом поужинаем где-нибудь?

— Я скажу, что это неплохая мысль, — отозвалась Лара. — Максим, почему ты мне это предложил? У тебя сейчас нет девушки?

— Нет, — Максим кивнул, — мы расстались пару месяцев назад.

— И ты до сих пор один?

— Да, не имею привычки бросаться сразу на женщин, как только расстаюсь со своей подругой. Иногда неплохо побыть и одному.

— Видимо, период одиночества у тебя закончился, — кольнула Лара.

— Не знаю, — ответил Максим, — только я всегда завидовал Виталию, что у него такая девушка. И что плохого, если мы поужинаем вместе?

— Ничего, — ответила Лара, — вот только ты очень ловко уклонялся от моих расспросов. Давай договоримся, я с тобой погуляю, поужинаю, а ты мне все расскажешь о Виталии.

— Что все? — Максим напрягся.

— Все, о чем ты умолчал, — ответила Лара, — я не буду задавать тебе вопросов. Говори сам, о чем захочешь.

Попался. Максим Сатужный попался как последний дурак. Но отказать Ларе он не мог.

ГЛАВА 6

Максим не хотел чернить Виталия перед Ларой, хотя теперь это выглядело именно так. Сатужный понимал, что Виталий при всей его наглости вряд ли рассказывал Ларе о своих похождениях. Хотя он и признался ей в том, что у него есть любовница, но совсем не обязательно, что так же откровенничал в остальном. А вот с Максимом он был откровенен. Ему доставляло какое-то болезненное удовольствие рассказывать о своих сексуальных переживаниях. А на сексе Виталий был помешан. Все не без греха, и у Максима было немало женщин, но он не собирался говорить об интимных подробностях их отношений даже со своим другом. А вот Виталию это нравилось, очень нравилось.

Однажды он рассказал ему, что ухаживает за женщиной, которой около шестидесяти лет.

— Ты с ума сошел, — Максим уставился на приятеля, — тебе же двадцать один — она в три раза старше.

— Не имеет значения, — откликнулся Виталий, разваливаясь в кресле, — я когда ее представляю, заранее возбуждаюсь.

— Как ты можешь? — не выдержал Максим. — Это же патология какая-то.

— Ну и что, — Виталий дернул плечом, — хочешь расскажу о самом сильном своем сексуальном переживании?

— Нет, — отмахнулся Максим, — представляю эту гадость.

— Ах, простите, — заржал Виталий, — у нас тут девственник. Он гадостей не выносит, они оскорбляют его нежный слух. Только никаких гадостей не было, я же о переживаниях говорю. Ты слушаешь?

— Да, — ответил Макс, понимая, что Виталий уже завелся и все равно расскажет.

— Это произошло летом, — Виталий облизнул губы, — мне тогда почти шестнадцать было, совсем еще зеленый. Мы с отцом поехали как-то в деревню. С каким-то дядькой он о чем-то хотел там договориться. Пока они договаривались да самогон деревенский глушили, я в сад вышел. Бродил там, а потом к забору подошел. А забор реденький такой, щелястый, меня кусты скрыли, а что у соседей делается, видно. Вот я гляжу: возле сарая или курятника недалеко от меня стоит корыто, здоровенное такое, а бабка воду откуда-то таскает. Натаскала и давай купаться. Среди бела дня сняла все с себя, только юбка коротенькая осталась. Я смотрю и глазам не верю. Пока в одежде была — натуральная старуха и ходила сгорбившись, только что без клюки. А сняла кофту свою замызганную — я просто обалдел. Груди такие большие, налитые, ровные, отвислые, правда, но не дряхлые, не скукоженные. Я не думал, что у бабки такое может быть. Соски большие, как вишня, и коричневые, и кружок вокруг соска такой здоровый, тоже коричневый. Я как стоял на том месте, так и отойти не мог, чувствую, штаны так и распирает, до того возбудился. А как она намыливаться начала да воду на себя плескать, тут я и кончил. Сел под яблоней, чтобы дух перевести, перед глазами все плывет, никогда такого не испытывал. И ни с одной бабой потом такого не испытывал, а когда во сне ту старуху с большими грудями вижу, так все, утром беги — стирай простынку.

— Ну ты даешь, — только и выговорил Максим.

— А что такого? — удивился Виталий. — Кто-то возбуждается, когда за женщинами в бане подглядывает, кому-то порнокассеты нравятся, кто-то над журнальчиком дрочит. Да что здесь такого? Подумаешь, бабку увидел! Нравится мне теперь на старых женщин смотреть, с виду они старые, а как разденутся… Молодые только позавидовать могут. А знаешь, Макс, — он немного помедлил, — каждому ведь свое. Тебе одно нравится, мне — другое.

— Согласен, — выдавил Максим, и больше они к этой теме не возвращались. Ни в тот день, ни в другие.