Танец любви

В суворовское Разина толкнул случай. Он хорошо помнил, как однажды, приехав с работы в хорошем, приподнятом настроении, отец похлопал его по плечу и добродушно сказал:

— А ну-ка, сынуля, накинь курточку — пойдем прошвырнемся.

И хотя в Димке сидела его обычная вялость, он на прогулку пошел.

— Может, па, возьмем собаку?

Оказывается, отец получил повышение, и Димку подмывало закинуть удочку насчет видеомагнитофона. Но Разин-старший опередил его:

— Я вот что скажу, Димон. А не пойти ли тебе в суворовское? — Он осторожно посмотрел на сына. — Тебе форма пошла бы!

Отец не предполагал даже, что попадет в точку. Ленивый Димка всегда путал ему карты, а тут прямо засветился. Никто из родителей не знал, что Димка мечтал о военной карьере, почему в школе его и прозвали афганцем.

— Я согласен, па.

— Офицером, сынок, будешь. Это хорошо. Я вот тут говорил с одним дядькой. Умный мужик, у него и сын — суворовец…

Димку в училище привезли на машине. Мать со слезами поцеловала сына. Отец был суровее, но и он растрогался:

— Ты уж давай, сынок. Поднатужься.

Поднатужиться было трудно. Экзамены само собой, тут Димка был на высоте, а вот физически заметно от ребят отставал. Димка никак не мог подтянуться на турнике. Как ни старался — не мог, и все! Пятерка по математике не спасала. Командир роты, хороший дядька, повел его к начальнику училища.

Репин косо посмотрел на мальчишку.

— Пятерка — это хорошо. — И недовольно покачал головой.

Димка Разин понял: начальник училища против…

Он топтался в коридоре и украдкой утирал слезу. Домой он никак не хотел, даже непонятно, почему, ведь особых радостей на абитуре он не испытал.

Командиру роты Димка чем-то понравился. Он задумчиво остановился возле Разина.

— Что же ты, не в силах подтянуться?

— Товарищ майор, дайте мне срок, две недели… Вот увидите.

Командир роты махнул рукой и пошел к начальнику училища. Димку оставили — с испытательным сроком.

Над жидковатостью Димки в училище насмехались, но Разин несмотря ни на что оказался упорным, самолюбивым пацаном. Спустя неделю он легко подтягивался, а когда после экзаменов ряды поступающих заметно поредели, он приободрился и даже осмелел. Правда, ненадолго. В школе Димка любил быть в авангарде класса, но там была иная обстановка, иных характеров ребята, наконец, там не было Скобелева. А тут… Жесткие, нагловатые глаза Пашки словно преследовали его. Где бы ни оказался Димка, в умывальнике или на кухне, непременно рядом вырастал его задиристый недруг. Несмотря на защиту Сухомлинова, Скобелев всячески старался восстановить против него ребят, что, впрочем, ему часто удавалось: мягкий, беззлобный паренек был прекрасной мишенью для разного рода насмешек.

Димка был в отчаянии: хоть уходи из училища.

— За что они тебя? — с явным недоумением спросил его Глеб.

— Сам не знаю. Вот обозлился Пашка — и все, словно дорогу ему перешел.

Времена для Димки, как никогда, были трудные, но дни шли, и многое из пережитого призабылось, отошло назад. Однажды всех оставшихся выстроили на плацу училища и высокий, плотный подполковник зачитал приказ. Димка попал в третью роту, во второй взвод и — в отделение Сухомлинова, отчего возликовал. А тут и сам Пашка попритих. Нет, Димка никому не жаловался, но однажды майор Серов Пашку приструнил:

— Ты мне, Скобелев, дворовые замашки брось. Если еще раз увижу тебя возле Разина — так и знай, с училищем распрощаешься. Ты ведь меня знаешь.

Да и без Серова ребята друг к другу притирались, и отношения становились более ровными.

Прибежал Денис Парамонов.

— Глеб, тебя на КП вызывают. Солдат какой-то.

— Зеленые погоны?

На КП ждал старый знакомый, Федор, солдат с заставы. Они обрадованно потолкали друг друга, обнялись. Для Глеба это была весточка из дому. Еще бы, с малых лет он не мог представить себя вне заставы. Солдаты были его няньками, солдаты были и дядьками, и учителями.

У Федора кончался первый год службы.

С ним Глеб сошелся перед отъездом в училище. Шофер Федор даже отвозил его на вокзал. И вот теперь совсем неожиданная встреча.

— Ты в отпуск?

Федор держался с нарочитым достоинством, что в некоторой степени удивило Глеба.

— Служебная командировка. Поиск диверсанта. — Солдат внимательно и чего-то выжидая посмотрел на Глеба. — Не дошло до суворовца? Помогай, Глеб. Ты же пограничник! Хотели дать собаку, да не взял: одна морока! Вот, мол, приеду, а там Глеб — он поможет! Вечером на вокзале, понял?!

Глеб ушам своим не верил — поиск диверсанта!

— Ну, по рукам?

— По рукам, — горячо отреагировал Глеб.

К вечеру Сухомлинов пробил себе увольнение, прихватив Димку Разина.

— Как ты думаешь, Глеб, какими приемами его лучше взять, карате или самбо? — допытывался вдохновившийся Димка. — Ты знаешь, лучше карате…

На вокзале их ждал солдат.

— Это хорошо, что ты пришел, Глеб. Вон видишь, средних лет человек, чернявый, в полупальто. Следите за ним, чуть что, в милицию…

— А ты?

Федор загадочно подмигнул: от него тянуло хмельком.

— Не волнуйся, Глеб. Я свое дело знаю крепко. Вы не упустите этого, чтобы он случаем не уехал…