Танец маленьких разбойниц

Шедевр Дугласа Мейсона был написан белым стихом и скорее напоминал прозаическое эссе. Поэма посвящалась Топо Джиджио, мышонку из популярного мультфильма. История была почти трагической: Брайан, брат Дугласа, страдал эпилепсией: однажды во время обеда с ним случился припадок, и Брайан едва не погиб, захлебнувшись супом. К счастью, его жена, которая в этот момент находилась на кухне, услышала голос Эда Салливана — ведущий произнес имя знаменитого мышонка — и прибежала в гостиную. Ей очень нравился Топо Джиджио. Таким образом мультяшный мышонок спас жизнь человека. Блэки уважительно кивнула и протянула листок Хлое.

— Расскажите о вашей семье, — попросила Блэки.

Жена Дугласа, Мона, умерла от рака мочевого пузыря.

— И врагу не пожелаю такой смерти, — сказал он. — Я долго не мог прийти в себя. Но сыновья, невестки, внуки — все меня очень поддерживали.

Старший сын Мейсона, Джефф, занимался продажей недвижимости, младший, Джон, работал в аптеке фармацевтом. Дуглас начал уже рассказывать, как сорок лет назад познакомился с Моной, но тут в кафе вошли еще трое розовощеких старичков, оказавшихся его попутчиками. Старички сказали, что их группа собралась ехать на экскурсию в замок, автобус давно стоит возле гостиницы, и все сбились с ног в поисках Мейсона.

— Ну вот, я же говорила, — воскликнула Блэки, глядя вслед поэту, — у супердедушки не было дурных намерений.

— Ладно, согласна, — Хлоя разочарованно вздохнула. — Ментон — ужасно скучный городишко, настоящее болото. Дорогая Одри, ты не считаешь, что нам пора сваливать?

— Куда подадимся, дорогая Грэйс? В Монте-Карло?

Санджай и Чанки приехали на остров Элефанта, где шли съемки нового фильма. Сегодня Виана Ната, любимая наложница Папы, снималась в эпизоде с самим Панаритом Кришнаном.

«Папа просил передать, что, если у тебя слишком напряженное расписание съемок, он договорится, чтобы тебя не так сильно загружали работой», — Санджаю было поручено произнести эти слова самым ласковым тоном. Однако прежде чем у него появилась возможность лично встретиться с Вианой, пришло срочное сообщение от Папы: «НЕМЕДЛЕННО ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ ДОМОЙ».

«Они нашли тело Доу», — мрачно подумал Санджай. И ошибся.

Прошло уже два дня после исчезновения Доу. Все полагали, что его убили. Все, кроме Папы. С самого начала он подозревал неладное. Интуиция не подвела старика. Он велел Санджаю и Чанки выяснить, чем в последнее время занимался Доу. Разговор с литейщиком занял всего пять минут — через пять минут после того, как Чанки приставил нож к горлу перепуганного мастера, он рассказал о второй статуэтке, которую изготовил по заказу Доу. Санджай отвернулся, он не любил насилия. Когда литейщик ответил на интересующие их вопросы и Чанки убрал нож, Санджай вздохнул с облегчением. Узнав о существовании двух статуэток. Папа принес ту, которая стояла у него в алтаре, и велел Чанки взять кувалду.

— Это подделка! — завопил Папа, вытаскивая из искореженного тела Ганеша скомканные страницы «Хиндустан таймс». — Срочно поезжайте в Бахрейн, выясните, где он сейчас находится, найдите его, убейте и верните мою статуэтку.

Папе очень не хотелось посылать эту парочку на такое ответственное задание. Он бы предпочел отправить Амита. Но Амит не мог оставить жену и новорожденного сына, кроме того, организация нового семейного бизнеса требовала его постоянного присутствия. Мохана, мужа Тары, убили. Следующим из его зятьев, которому Папа всегда доверял разного рода деликатные поручения, был Доу.

Увы, в данной ситуации его кандидатура тоже отпадала. Так что оставались только Санджай и Чанки. Папа любил Санджая: забавный парень, правда, слегка туповатый. Но по сравнению с Чанки Санджай был Эйнштейном.

Начало операции по розыску предателя оказалось удачным: они выяснили, что Доу путешествует под именем Гарри Карпентера и что из Бахрейна он улетел в Монте-Карло. Санджай и Чанки отправились вслед за ним.