Танец меча

— Слушай, Трепет Тартара! Можешь оказать нам огромную услугу? — обратилась к нему Даф.

— Все, что угодно!

— Покарауль, пожалуйста, снаружи! Тут на нас озеленители ополчились. Я думаю, Мефу не нужна драка перед боем с Ареем.

Корнелий с готовностью выскочил из комнаты. Вскоре Меф увидел, как с флейтой в руках он про­хаживается перед окнами и, хмурясь, сурово посма­тривает по сторонам. С баскетбольной площадки доносились песни отдыхающих народностей. Меф подумал, что второму барану не пережить этой ночи. И не только ему.

— Пойдем сделаем хоть одно доброе дело! — сказал он Дафне и выскочил из комнаты. Дафна на­гнала его у грузовичка.

Меф огляделся, отогнул брезент и забрался в ку­зов.

— Вылезай! — велел он барану.

Баран жался к мешкам. Вытолкать его Меф смог только пинками.

— Беги на волю, чувак! В пампасы! — сказал он и свистнул по-чимодановски, в два пальца.

Свист получился разбойничий. Меф был не самый плохой ученик, а Чимоданов — не самый плохой учитель. У Дафны заложило уши. Баран оглянулся и очень шустро — скорее, чем Меф ожи­дал — затрусил в пампасы, пробегом через прерию. Меф провожал его взглядом, пока он не стал точкой, затерявшейся между домами.

— Провожу-ка я его, пожалуй! А то, сами понима­ете, всякое бывает, — виновато объяснил Корнелий и, прихрамывая, побежал за бараном.

Буслаев вернулся в общежитие. Часы перед вхо­дом показывали четверть десятого. Меф понял, что пора ускоряться. Дальше он действовал быстро, ли­хорадочно. Написал матери, что едет учиться за гра­ницу, надолго едет, когда вернется, не знает, и адре­са точного не знает. Раньше не говорил, потому что не хотел расстраивать.

Письмо получилось не слишком убедительное, даже бестолковое, но все равно лучше, чем ничего.

— Отдашь матери, ну если… сама знаешь. Лучше, конечно, создай морок. Послушное такое растение, которое всегда поддакивает, таскается за хлебом и не грубит, — сказал он Дафне.

— Хорошо.

— Эйдос мой Корнелию не отдавай! Он его по­теряет. Лучше, чтобы Эссиорх взял. А сама возвра­щайся в Эдем! — продолжал распоряжаться Меф. — Нечего тебе в Москве делать. Больше ни к кому в хранители не напрашивайся — сиди там себе спо­койно, кушай фрукты.

— Хорошо! — подозрительно мирно поддакнула

Даф.

— И меч мой мраку не отдавай! Обойдутся без него — слышишь! И щит… Эй, ты чего?

Она схватила его за шею, притянула к себе и крепко обняла.

— Ты набитый идиот, Буслаев! Ты подумал: как я буду без тебя, тупица и чурбан?

Меф хмыкнул.

— Люблю критику, когда она в здоровой фор­ме, — сказал он.

* * *

Буслаев угадал. Задолго до полуночи в Царицы­не стало стражно и страшно. Последние собачни­ки удирали из парка, ощущая необъяснимый ужас, который пробирался в брючины, в рукава, в сердца, в души. Их четвероногие компаньоны поджимали уши и хвосты.

В стылом воздухе плавали пятна фонарей. Меф приехал в коляске мотоцикла «Урал», который Эссиорх одолжил у своего приятеля Угрюмого. За рулем был сам Эссиорх. Позади него сидела Дафна. Все время, пока они мчались по ночному городу, зако­нопослушно останавливаясь на светофорах, Буслаев ожидал в себе всплеска гнева или хотя бы бодрости и никак не мог дождаться. Так и буксовал в тоскли­вой вялости, ощущая себя телком, который едет на бойню.

С одной разницей: телка не спрашивают, а он сам этого хотел. Меф ощущал себя как под обстре­лом. Мысли одна тяжелее другой прижимали его к земле. Он думал: хоть перед смертью наступит про­зрачная ясность, придет цельность. Как же!

Эссиорх обогнул шлагбаум и въехал на пешеход­ную дорожку. Впереди виднелся подсвеченный про­жекторами царский дворец. В дальней части пруда, почти у самых строений, Меф увидел яркий красно­ватый купол силового поля.

— Временная турнирная арена мрака! Надеюсь, наши проверили ее, чтобы не было всяких шту­чек! — Эссиорх задрал голову.

Большой отряд златокрылых в тяжелых панци­рях застыл в небе. С земли он казался неподвижным, чуть вытянутым желтым пятном. Златокрылые не вмешивались, к месту поединка не приближались. Все же держались так, чтобы их хорошо было видно с земли. Гарантия порядочности мрака, который по­нимает тяжелый кулак лучше других средств убеж­дения.

Эссиорх подъехал к арене метров на пятьдесят и остановился, заглушив «Урал». Вытащил ключ из замка зажигания и спрятал в карман, буркнув, что не доверяет здешнему народцу.

И точно, здешний народец доверия не вызывал. Внутри купола пылали факелы. Снаружи, через рав­ный интервал, тянулась цепочка «мрачных стра­жей», как напряженно пошутила Дафна. Это были небольшие, быстрые в движениях бойцы из наруж­ной охраны Лигула. Плоские, слизанные адским жа­ром лица не выражали ни жалости, ни мысли. Одно ожидание приказа.