Танец мертвого сердца

Аидел сидела разглядывая пейзаж за окном и даже не заметила как ее мысли вновь потекли в русле реки «Сарг». А вернулись в реальность лишь спустя некоторое время, когда она почувствовала, как чей-то мокрый нос коснулся ее левой руки, мирно лежавшей на ногах. Оторвав взгляд от пейзажа за стеклом Айда обнаружила, что опираясь на подоконник передними лапами, на нее, своими ярко-зелеными глазами, смотрит, на удивление весьма знакомая, большая черная волчица. От неожиданности Айда сглотнула.

— Ты?

Удивлению вампирши не было придела, она еще при первой их встрече поняла что перед ней не простой зверь, но увидеть волчицу здесь, спустя целых два века, было весьма неожиданно. В ее голове уже проносились воспоминания о той яркой венецианской ночи, но кто был хозяином волчицы, она тогда так и не узнала.

— Хм… — Айда, немного склонившись потрепала волчицу между ушей, а та лизнула ее в нос. — Значит узнала? И чья же ты такая красавица?

Ответ не заставил себя долго ждать, принеся с собой очередной сюрприз.

— Hayat (дальше Хаят в пер. с турецкого Жизнь). - уже знакомый голос Люциуса, сейчас звучал словно колокол оповещающий о начале бури. — А я думал, куда ты запропастилась?

Айда хотела было ответить на вопрос, но вовремя поняла, что он был задан не ей, а волчице, которая уже послушно сидела у ног хозяина.

Планета действительно круглая, а мир очень маленький, особенно для живущих вечность. Хотя в такие совпадения Айда верила с трудом. Ее инстинкты кричали, что это все не просто так. И она всеми силами пыталась вспомнить видела ли она Люциуса на том маскараде, только вот все лица в памяти были скрыты масками. Но присутствие волчицы тогда и сейчас доказывало, что он там был. Тогда возникал другой вопрос «Знает ли он?». И этот вопрос не давал Айде покоя, хотя по ее лицу никто не сказал бы, что она вообще о чем-то думала.

Люциус не обращая внимания на Айду, присел на корточки перед волчицей и трепля ее за загривок продолжил.

— Тебе она тоже понравилась? Есть в ней что-то холодное и тайное.

Каждое его слово звучало, как дверь, к замочной скважине которой пытаются подобрать ключ. Словно щуп, которым саперы ищут мины, один не верный шаг и рванет. Он улыбался, а ромашка из вопросов «Знает — не знает», крутящаяся в голове Айды, заставила ее, закатив глаза, отвернуться к окну, и притвориться что снова любуется пейзажем. Сейчас было главное успокоится и не выдать себя. Даже если ему известно что она и есть Черная роза, о задании той ночи, помимо нее, было известно лишь троим, и двоих уже не было в живых. Это немного успокоило мысли вампирши. Но стоило ей расслабиться, как голос Люциуса прозвучал совсем рядом, можно сказать, его слова касались дыханием края ее уха.

— Извини… Хаят редко кого примечает.

От неожиданной близости Айда резко повернула свое лицо. Его глаза, с этим вроде простым, но глубоким и хитрым взглядом. Его манящие губы, с изящными контурами, все его очарование было в сантиметре от ее лица. И она вспомнила…

— Нет причин для извинений. Это наверное потому что я аниморф.

Аидел произнесла это совершенно ровным голосом, а в ее черных глазах он не мог увидеть ничего, кроме своего отражения. Это одновременно интриговало и настораживало. Люциус улыбнулся, одной из своих харизматичных улыбок, но и это не нашло в вампирше никакого отклика. И теперь ей было видно, как смеются его глаза, было видно как в них уже заплясал бордовый огонек предвещающий интересные события. «Так знает ли он?», вопрос закрутился в голове с новой силой. «Не делать глупостей. Не делать глупостей» твердила она мысленно самой себе.

— Как я понял из письма Максимилиана ты Аидел и будешь моей гостьей вместо него и Тэм. Не плохую замену он нашел.

Люциус игриво скользнул взглядом вдоль тела Айды, хотя за вечер уже достаточно оценил ее изгибы, черный цвет ее глаз и волос, оценил ее выбор наряда. Сегодня на ней было черное платье на тонких бретелях и глубоким декольте, в котором изящно на двух цепочках, золотой и серебряной, покоился малахитовый медальон с серебряным драконом. Стан расшитый каменьями не переманивал на себя взгляд от медальона и декольте, а наоборот утверждал их тандем. Облегающий силуэт платья, подчеркивающий фигуру. Дополнительная однотонная юбка, прикрывающая разрез от бедра по левой ноге, так будоражащий сознание, опьяняющий и столь манящий прикоснуться. И эти изящные щиколотки, в черных босоножках, на высоком, тонком, с виду столь хрупком каблуке, делали этот образ весьма соблазняющим. Его игривый взгляд снова скользнул вверх, лишь на секунду задержавшись на медальоне. Но встретившись с все еще непроницаемым черным взглядом Айды, Люциус хмыкнув, продолжил.

— Мне кажется, тебе стало скучно. Или было скучно с самого начала?

— С чего был сделан этот вывод?