Танец мотылька. Куколка

Проникает в меня пальцем. Затем двумя. Я вскрикиваю от острого наслаждения и подаюсь вперед.

– Марк, хватит мучить. Мне нужно больше, – умоляюще гляжу в его васильковые глаза и стискиваю пальцы на больших плечах. Он довольно улыбается и мотает головой. Мне приходится откинуть голову назад и стукнуться о панель, чтобы не сорваться.

– Еще немного, – шепчет он. – Доверься.

И я доверяю. Без сомнений.

Замедляет движения, а потом и вовсе останавливается. Скользит осторожно ладонью по груди, обводя ареолу пальцем. Невесомо. Ласково. Вода повторяет путь прикосновений, а я чувствую его внутри себя и плавлюсь от нетерпения. Дрожу под ним, как осенний лист на ветру: вот-вот улечу в небо.

Я так хочу, чтобы этот миг не заканчивался. Чтобы любимый был всегда рядом. Невыносимо хочу.

Муж склоняется и целует сосок. Сначала один, потом другой. Обводит языком и прикусывает кожу до легкой боли. От остроты ощущений темнеет в глазах. Я чувствую бедрами крепкую ладонь, горячие пальцы в себе, растягивающие плоть, а животом каменное напряжение. Вырываю руки из плена объятий и, скользнув по упругому животу мужа вниз, обхватываю его в кольцо. Марк шипит сквозь зубы и ускоряет движения пальцами. Глубже, точнее.

Вздохи один за другим слетают с губ. Я падаю, но не вниз, а вверх. Качели возбуждения мотаются из стороны в сторону, а Марк все тянет и тянет. Пока я не впиваюсь ногтями в мускулистое плечо до скрипа кожи и не отталкиваюсь от него.

– Сейчас! – выдыхаю. Голос хриплый и надломленный вожделением.

Тихий смешок щекочет щеку. Марк опирается о стену широкой спиной и приподнимает меня за ягодицы. Его тепло, нет, горячая жажда, наполняет меня одним рывком. Муж разворачивается, и теперь я чувствую лопатками теплый и влажный пластик. Ногами крепко держусь за любимого, цепляюсь на широкие плечи и подаюсь навстречу. Глубоко, яростно, широкими мазками, будто мастихином по полотну, он ведет меня по краю сумасшествия к разрядке.

Выдохов просто нет. Они смешиваются с шумом воды и нашими стонами.

Я кричу первая, Марк следом прижимается ко мне и взвывает над ухом, как зверь. Вжимает меня в стену до хруста косточек. Но мне так и хочется. Чтобы до предела. Впиваюсь в его плечи ногтями и знаю, что на смуглом теле останутся следы. Мой. Только мой. Пусть все знают.

Глава 2. Первый звонок

Не остывает еще наш поцелуй на губах, не уходит тепло из живота, и мелкой дрожью катится по ногам притупленная страсть. Я лежу в кровати, запутавшись в пропахшую нашими телами простынь, и наслаждаюсь приятной негой после секса. Марк ушел несколько минут назад, оставив в комнате шлейф терпкой туалетной воды. Я ему покупала. Сама выбирала. Она дополняла запах его кожи, и я не могла им надышаться. Всегда упоительно и волнующе, даже вспоминаю с трепетом.

На кухне внезапно запевает телефон. Я подскакиваю от неожиданности, а плечи сковывает холодом. По мелодии узнаю: Золотницкая.

Эх, придется вставать. Второй раз набирает. Случилось что?

Откидываю простынь и нагишом шлепаю по линолеуму в коридор. Музыка доигрывает коду, когда я нажимаю «вызов».

– Да, Стефа. Пожар?

– Вика, слушай меня внимательно, – частит подруга. – Быстро оделась и ушла из квартиры. Я тебя жду у себя. Быстро!

– Да что случилось? – присаживаюсь на мягкий уголок в кухне, а сердце сжимается, словно перетянутая пружина. Мир перед глазами размывается, кажется, его накрыли матовым стеклом. И сердце глухо так: бух, бух, бух в груди.

– Некогда объяснять. Сделай, что говорю! – голос Злоты непривычно рваный. Обычно она тянет гласные, а тут чеканит и задыхается. Будто бежала, много и долго бежала.

Не убирая трубку от уха, залетаю в комнату и ныряю в трусики.

– Не отключайся. Сте-еф, можешь хоть заикнуться, с чем это связано? Я не понимаю. Чего я должна бояться? Марк только ушел. Сте-е-еф!

Золотницкая дружит с нами, сколько себя помню. Появляется она, правда, довольно редко и никогда не задерживается в гостях. Но очень помогает. Всегда спешит на выручку.

Однажды я подвернула колено на тренировке, и Стефа примчалась раньше скорой и вправила сустав. Мне даже показалось, что она волшебница. С таким вывихом я точно промаялась бы пару месяцев без танцев, но, на удивление, уже через неделю снова вышла на паркет. На радость врачам и моим детям-ученикам. Злота, как ее фамилию мило сокращает Марк, – хороший семейный врач, хоть и со странностями. В ее серых глазах вечно пляшут искорки: то ли грусти, то ли печали. А пшеничные прямые волосы кажутся натуральными, но меня вечно дергает примерить ей черный цвет волос и разноцветные линзы. Фантазерка я, да.

– Вика, слушай меня внимательно, – тараторит подруга. – Все не так, как ты думаешь. Ты в опасности. Просто возьми и уйди из квартиры! – Стефа повышает голос. – Сейчас же!

Меня накрывает новой волной предчувствия. Яркой, как солнце, и мощной, как цунами. Неужели это то самое, что я прогоняла из сердца столько дней? Страх колотится в груди, и мне кажется, будто я падаю с обрыва.