Танец на крыльях

Тем временем Женечка распинался по телефону перед отцом, заверяя его в том, что никуда он не вляпается и — нет — он сейчас не со мной, а якобы отправил меня домой на такси. Бедняга Ланевский-старший наверняка проклял день, когда со мной познакомился. Его можно было понять. Из-за меня вся его семья рассорилась с Соболевыми, вышел некрасивый конфликт с родичем в персиковом пальто, а еще так некстати на меня запал его сын… Похоже, это самое ужасное, ведь я не забыла отчаянную просьбу отца — не губить его мальчика.

Да и в офисе я навела шороху, доставив консерватору Ланевскому массу неудобств. Ай-ай, а ведь его должность подразумевает более креативное мышление, и обвинять я себя не спешу. В конце концов, — успокаиваю я свою совесть, — плюсов от моего появления гораздо больше, чем минусов… если, конечно, исключить семейные дрязги.

Гена со скучающим видом следит за своим другом и периодически закатывает глаза. И совсем сникает, глядя, как я снова уединяюсь с мобильником.

Я созваниваюсь с Реми, который язвительно замечает, что я уже упустила свой шанс и теперь ему некогда со мной трепаться, но он по-прежнему любит меня больше всех на этом свете. Этих заверений вполне достаточно, чтобы почувствовать себя счастливой и полной энергии.

Пока говорю с Феликсом, совсем забываю, что я не одна. Я говорю ему, что вечер прошел нормально, но мне стало скучно и сейчас я уезжаю домой. Ну не могу я рассказать ему о сегодняшних событиях, поэтому стараюсь задавать больше вопросов. Сейчас он в Греции и мне есть, о чем его расспросить.

— Натворила что-нибудь, детка? — Фил, как обычно, проявляет чудеса проницательности. Кого я обманываю?!

— Ничего, о чем стоит беспокоиться, Фели. Расскажи лучше, как ты скучаешь по мне…

Слушая его, я улыбаюсь и жмурюсь, как кошка, а в ответ мурчу то, о чем приличные девочки никогда не говорят вслух.

Попрощавшись, я только сейчас замечаю, что оба моих бравых парня смотрят на меня молча и задумчиво. Да ладно — не знают они испанский!

— Это же испанский? — оживает Гена. — Звучит круто, особенно таким голосом. Я испанский бы выучил только за то, что…

— Ну, что — мы едем? — резко прерывает его Женечка, похоже, не разделяющий восторга друга.

— Одиссей занят, не сможет с нами, — озвучиваю я. — Я сама вас отвезу, а потом вызову себе такси, — и, глядя на вытянувшиеся физиономии, спешу успокоить: — Я сегодня вообще не пила!

— Э-э… — на пару секунд зависает Гена, но тут же выпаливает, — я бы ни за что не доверил женщине своего Мурзика, не в обиду будь сказано.

— Ну поехали, — игнорирует ценный совет Женя и кивает мне на водительское сиденье.

Я улыбаюсь так, словно взрослый опытный водитель позволил мне порулить за городом. Вечер заканчивается, как надо, жаль только — это не моя тачка, чтобы рвануть на ней куда глаза глядят.

Гена недовольно ворчит и забирается на заднее сиденье:

— Жека, что у тебя тут темно, как у негра под мышкой? Где здесь ремни?

— Геныч, может, тебе там еще детское кресло поставить? Не ной уже! — и, повернув лицо ко мне, спрашивает: — Ты по телефону с кем говорила?

Мне не хочется ни грубить, ни врать, ни дразнить этого мальчика. А еще понимаю, что расстраивать его я тоже не хочу.

— Я говорила со своим сыном, — выбираю нужную часть правды и плавно трогаюсь с места.

— На французском или испанском? — уточняет Женя. Какая наблюдательность! Ну что же, это его выбор.

— А вам сейчас обязательно выяснять всякую херню? — возмущается Гена, опережая мой ответ. — Довезите меня целым до дома, а потом хоть на валирийском трепитесь.

Не совсем понимаю, с чего он так завелся, но никак не комментирую нервный выпад. Я медленно выезжаю с парковки и устремляюсь к дороге.

— Слева машины, пропусти их! — резко командует Гена, а я бросаю на него изумленный взгляд в зеркало заднего вида.

— Ген, я умею управлять автомобилем… — говорю мягко, понимая, что он мне не доверяет.

— Тогда ты должна знать, что пялиться надо на дорогу, а не в зеркало! — рявкает он.

Это звучит грубо, но мне не приходит в голову обижаться. Скорее, я удивлена.

— Хорошо, — покладисто соглашаюсь и сосредоточиваюсь на движении.

Слева меня не пропускают, и я терпеливо жду целую минуту, считаясь с фобией моего пассажира. Но как только выбираю момент, чтобы влиться в автомобильный поток, раздается оглушительный вопль, заставивший меня вздрогнуть и притормозить:

— Осторожно, бля**!

Я скашиваю глаза на сидящего рядом Женечку. Он прикрыл лицо пятерней, а его плечи заметно подрагивают. Сомневаюсь, что парень плачет. Под громкий забористый аккомпанемент я, наконец, достигаю цели и уже жалею, что мы не вызвали такси. Бросаю быстрый взгляд на Гену и настраиваю себя на то, что не стану реагировать на его окрики.

 Несмотря на поздний час движение в городе плотное. В пятницу так всегда. Я ненавижу стоять в пробках, но в течение получаса мне приходится учитывать нервное состояние большого парня, поэтому не предпринимаю никаких резких маневров и послушно ползу в общем потоке. Однако мое примерное поведение не успокаивает Геночку, и он продолжает беспощадно давить мне на уши.