Танец на ножах (СИ)

— Чёрные слезы… - насмешливо фыркнул он, выдирая из пальцев женщины тот самый флакон. – Как сильно ты опустилась, Ашира! Совсем из ума выжила, дрянная падаль…

— Господин, - зычный оклик принадлежал бородачу, который и притащил меня, - я нашёл ребёнка.

Кривоносый отошёл от Избранницы, с видимым интересом разглядывая меня. Его глаза казались жгучими, как яд гремучей змеи.

— Хм… - он ухмыльнулся и внезапно бросил флакон со слезами на пол, с резким хрустом наступив на него сапогом.

Ашира затряслась, словно это причинило ей невыносимые страдания. Я безжизненно посмотрела на осколки и, вдруг, заметила женскую руку. Да… Из-за кровати выглядывал ещё один труп. Тело Маргарет.

Тошнота подкатывала к горлу, но страх прочно держал в оцепенении. Я не могла издать ни звука, потому что боялась. Годы жизни в сером особняке научили меня проглатывать крики, дабы выживать.

Кривоносый приблизился, цепкими пальцами сжав мой подбородок до боли. Он придирчиво осмотрел меня, а потом с лёгким сомнением протянул:

— Одета, конечно, соответствующее… Но, Борак, ты думаешь, она похожа?

Бородач неповоротливо двинулся за моей спиной и хрипло выдохнул:

— … Когда госпожа Ашира была молодой… У неё были яркие белокурые волосы и… Фиолетовые глаза.

— О, припоминаю… Последним она особенно гордилась, - узколицый брезгливо поморщился. – Но этот ребёнок выглядит довольно «чистым» для отпрыска этой швали, стоит признать.

Борак промолчал несколько секунд, а потом буркнул:

— Глаза похожи, господин Леризон.

Ещё немного – и я закричу. О желании вернуться на светлые земли, к своей семье… О непричастности ко всему происходящему.

Паника стирала границы разумного. Я чувствовала близость смерти.

— Ты её дочь, верно? – с весельем спросил Леризон. – Как тебя зовут?

Я оказалась на перепутье. В голове роились тысячи возможных ответов, но…

«Он хочет меня убить? Они уже убили всех в особняке. Тогда… Какой смысл спрашивать? Возможно… Ребёнок этой женщины нужен им живьём?»

Шокирующая мысль опалила сознание и подарила новую надежду.

Я могу выжить? Могу ли я… Выжить?

За спиной кривоносого пошевелилась Ашира. Казалось – её измученный взгляд прошил меня насквозь. Именно тогда, кажется, я приняла очевидное решение.

«Должна выжить. Должна… Любой ценой. Я хочу вернуться домой».

— Д-да… - заикаясь, проронила чуть слышно. – У м-меня нет имени.

Я достаточно долго притворялась её дочерью для того, чтобы продолжить играть эту роль, показывая неуверенность и страх.

— Аха-ха! – рассмеялся Леризон. – Как на неё это похоже…

Он опустил ладонь на мою макушку и потрепал по волосам.

— Сколько тебе лет, крошка?

— Т-т-т… Тринадцать, - я еле ворочала языком, но старалась быстро отвечать на его вопросы.

— Борак, - неожиданно, позвал кривоносый.

На секунду страх ошпарил мою спину. Неужели, догадались…? Но бородач подошёл к поверженной Ашире и резко поднял её в воздух за шею.

— Ну, что, малышка… - гаденько ухмыльнулся Леризон. – Будешь уговаривать меня спасти мамочке жизнь, а?

Я не знала… Как правильно поступить. Но в тот момент во мне вспыхнуло ледяное осознание: Ашира не должна жить. Она знает, что я не её настоящая дочь. Она опасна.

Слёзы сами полились ручьем. Мне оставалось лишь отрицательно мотнуть головой, отвернувшись от женщины.

— Славно, - неожиданно удовлетворенно протянул Леризон, - поступок истинного ребёнка Софетеон.

А потом Избраннице сломали шею. Хруст был очень громким, таким неприятным и резким… Борак бросил её бездыханное тело на кровать, после чего обернулся к господину.

— Хм… Сожги этот чёртов особняк, - капризно повелел мужчина, - тела бездарей и сумасшедшей суки… Должны быть преданы очищающему пламени. Верно, малышка?

Я молчала. Мои зубы стучали от едва сдерживаемого страха.

Оставалось только беспомощно идти следом за Леризоном… К новой тюрьме, не иначе. Плотный запах гари подгонял меня, подталкивал в спину. Напоминал о том, что позади осталось лишь пепелище.

Теперь я обязана притворяться ребёнком тёмных земель. До той поры… Пока не предоставится драгоценный шанс сбежать.

И во мне было слишком много мрачной уверенности.

***

— Какое имя ты выберешь для себя, ребёнок? – саркастично спросил Леризон, когда мы сели в большой крытый экипаж.

Я не знала, чего ждать от этого человека, поэтому решила быть максимально послушной и робко пробормотала:

—… Либ.

Не хотелось лишиться собственного имени окончательно. Мужчина хмыкнул и замолк на добрый час, оставив меня наедине с невесёлыми мыслями. А я пыталась понять… К чему меня готовила Ашира? И почему её убили?

Чутьё подсказывало, что никто не ответит на мои вопросы, как только экипаж доедет до пункта назначения и, поэтому, я рискнула заговорить:

— А мама… Она…

Очень испуганно, едва слышно, глядя ему в глаза. Леризон скривил губы.