Танец на огне (СИ)

— Мы идем выветрить зловонный вкус фронта, — прицокнул я языком. — Твое тело здесь, но вот мысли… — ткнул я пальцем, показывая на висок. — Мысли и сердце все еще воюют.

Свернули в парк, я приветливо кивал прохожим. Солнце грело кожу, яркая зелень тянулась к небу, вокруг разливались благоухание цветов и трели маленьких птиц. Мы повернули к местной достопримечательности, и узкая дорожка из камня привела нас к смотровой площадке. Лестница вверх, еще выше. И вот открылась панорама всего города — не с птичьего полета, но выше крыш. Несколько горожан любовались отсюда видом, какая-то парочка обнималась, мимо пробежал ребенок.

Я встал около каменных перил, вдохнул полной грудью.

— Подойди, — не поворачиваясь, я любовался видом: золотой купол главной церкви, изукрашенные крыши домов аристократии, кипящая жизнь… Жози встала по правую руку от меня. — Что ты видишь?

Женщина моргнула.

— Город… — придержала она волосы от порыва ветра. Не понимая важность этого вопроса, мыслями воительница ушла в другом направлении. — А! — будто осознала она. — Это тест, кхм. — Лицо зачертсвело. — По дороге сюда мы встретили тринадцать человек: семеро мужчин, одного ребенка, пять женщин. Сюда ведет один путь, возвышенность дает нам тактическое преимущество.

— Эх. Ты наблюдательна, — наконец повернулся я к ней. — Но я хочу, чтобы ты жила настоящим, сейчас. — Я стал серьезней. — Не думай о возможных угрозах.

Одно дело быть настороже, а другое… Другое — когда каждое мгновение своей жизни ты проживаешь в напряжении. Ты становишься слепцом, и поток пьянящего протекает мимо тебя.

На площадке росло несколько солнцевиков. Стоило лишь протянуть руку, чтобы прикоснуться к белым лепесткам. Я оторвал один, на котором сидел «поедатель солнца», под грозным названием скрывалось безобидное насекомое. Очень похожее на божью коровку, если быть проще. Только панцирь был белым, а вместо точек — желтые линии.

Я протянул лепесток, положив его на раскрытую ладонь Жозефины.

— Что ты видишь? — повторяю вопрос.

— Эм. — На ее лице появились сомнения. Я сказал бы, что заостренные уши качнулись, но одно из них было оборвано. — Поедатель, командор, бесполезное насекомое.

— Нет, она милая. Посмотри на линии. Приглядись. — Жучок, перебирая лапками, оставался неподвижным. — Почувствуй тепло.

— Я… — подобие горькой улыбки.

— Закрой глаза, сделай вдох. — От этих слов Жози испугалась. — Я прикрою, солдат, не переживай. — Добрая улыбка.

Нерешительно проклятая последовала указаниям.

— Слушай музыку жизни, — также закрыл я глаза.

Детские голоса, стук подошв по каменной кладке, глашатай, скрипка уличного музыканта. Запах свежего хлеба, пение птиц — все теперь звучало по-иному. Многообразие всего сразу. Так просто… и так сложно одновременно.

— Глубокий вдох, — начал я, и Жози повторила.

Её первый настоящий вдох, первый вдох, не пропитанный гарью, смертью. Первый вдох, ради которого она сражалась, ради которого все наконец-то обретало смысл. — Это твое настоящее. Ты вернулась домой, жизнь продолжается.

Одинокая слеза скатилась по грубой щеке. Жозефина открыла глаза, еще раз посмотрела на город. Жучок вспорхнул, улетев на другой цветок.

— На фронте все враждебно, да и здесь есть враги. От этого чувства не избавиться, можно только приглушить. — Проклятая утерла слезу. — Трусливые Рыцари прикрываются полукровками, считают их врагами, недостойными. Но это не так. Это означает, что они не справляются. — Я оперся о камень. — Теперь ты не одна, Жози, теперь у тебя есть те, кто встанет перед тобой щитом, те, кто понимают твою боль.

— Не помню, — почти не дышала женщина. — Не помню, каково это… жить так…

— Ты вспомнишь, живи настоящим, — подмигивание. — А я помогу.

— И все? — поправила она лямку. — Просто жить?

— Это куда сложнее, чем ты думаешь, — оперся я пятой точкой о перила. — Мне было тяжело, поверь. — Не совсем правда, но вы меня знаете. — Просто, — сделал я еще один вдох, — живи настоящим.

— Я… постараюсь.

— Оу, и никаких «это приказ?» — Веселая улыбка. По смягчившемуся взгляду я понимал: рычажок переключился. Уже прогресс. — Но без дела я тебя не оставлю.

Жози выпрямила спину, ожидая своего назначения. Хе-хе, новое негодование через… один, два, три.

— Быть… — переспросила она, услышав мои слова, — телохранительницей Пеле?..

Глава 6 Демоноборец наоборот

Прошло несколько дней, но я все еще невольно улыбался этой задумке. Черт, как же я хорош! И особо радует, что все такой же скромный.

Удар! Соль снес металлический манекен.

Жозефина приняла порученную ей роль, а Пеле особо не сопротивлялась. Тонкая связь между ними читалась с полувзгляда, а видимый мною пример во плоти только подтверждал силу связи неродных родителей и приемных детей.

Конечно, я сильно забегаю вперед, ведь Жози как могла соблюдала дистанцию, да и изуродованное лицо отнюдь не распологало к общению. Но, как уже сказала сама о себе Пеле, она не глупа. И видит, как воительница порой молчаливо стоит около её комнаты, ожидая команды или просьбы о чем угодно. Такое отношение гораздо красноречивее любых слов.