Танец на осколках души (СИ)

В руках Верховного демона были, безобидные на вид, плоскогубцы. Знаете, такой инструмент, который используется в мире людей для каких либо работ. Велиар их тоже использовал для работы… Но, совершенно, иной. Я узнала эти плоскогубцы. Да и бурые пятна на них говорили о том, что это именно они… те, которые столько раз использовались на мне. Демон лжи и коварства использовал их для того, чтобы выдирать, с мясом, ногти. Медленно, с наслаждением… Он делал это с моими ногтями уже не один раз и не два. И каждый раз, после этого, он с любопытством отсчитывал, сколько времени мне нужно, чтобы появились новые ногти. Хотя, иногда он не просто отрывал ногти, но и заливал свежие раны какой-то кислотой, после которой раны начинало жечь. Плоть начинала шипеть, пузыриться, покрываться волдырями!.. Это задерживало регенерацию, пусть и ненадолго. А затем, после того, как ногти отрастали, Велиар следил за тем, чтобы мне сделали идеальный маникюр.

— Да, узнаю, — ответила я.

— Молодец. Значит так, я усложняю твою задачу. За каждый твой крик, кнуты не только будут бить сильнее, но и я буду вырывать тебе по одному твоему ногтю. Один крик — минус один ноготь. Закончатся ногти на руках, перейду на ноги. А потом, буду ломать твои пальцы, по одному. А затем… затем я, обязательно, придумаю что-нибудь новое.

Я сглотнула. Отказаться от «игры», предложенной Велиаром, было нельзя. Но, как же мне не хотелось в неё играть! То, что я, с удовольствием, применила бы на ком-то другом, испытывать на себе было… больно, страшно, невыносимо!.. Я бы с радостью перебила, хоть, всех эльфов светлого леса, лишь бы, вырваться из дворца Велиара. То, что раны быстро заживали, делало ситуацию только хуже. Ведь, сразу, после регенерации, пытки начинались по новой.

Тем временем, Велиар не стал ждать ответа на свою речь. Одна короткая команда кнутам и… я изо всех сил сжала зубы, чтобы не закричать. Я терпела, чтобы одна пытка не превратилась в несколько. Я не хотела, чтобы Велиар прикасался к моим ногтям, рукам… вообще, к моему телу. Поэтому я, рискуя сломать зубы, старалась не издать даже малейшего писка. Но, кнуты били, пусть и с той же силой, но по одним и тем же местам, по одним и тем же ранам, рвя кожу, мышцы… Терпеть не было сил — из горла вырвался крик.

— Ай-яй-яй, Милена. Как нехорошо, — услышала я голос Велиара.

Я почувствовала, как металлические зажимы начинают тянуть ноготь. Я почувствовала, как ноготь отделяется от пальца; как он, вместе с кожей, отрывается. Но, как же медленно это всё происходило! Я знала, что Верховный демон делает это нарочно, чтобы, ещё больше, продлить агонию боли. Знала потому, что на его месте я поступила бы также. Но, вот последнее тянущее движение и одного ногтя нет. На его месте, лишь, кровавая рана. Я, вновь, закричала, хотя и не знала — зачтётся ли этот крик, ведь, пока, кнуты меня ещё не ударили. Но, судя по тому, что ко второму ногтю плоскогубцы не потянулись, не зачёлся. Но, передышки мне больше давать не стали — удар обрушился на меня с новой силой, и я уже понимала, что эту «игру» я, полностью, проиграла. Я уже понимала, что больше сдерживать крики я не смогу, как бы я не старалась. И я сдалась. Сдалась потому, что больше не могла терпеть боль. За что и поплатилась. Я думаю, Велиару нравилось видеть на моём лице обречённость, но, из-за этого, жалеть он меня не стал. Он медленно-медленно, с расстановкой, с удовольствием делал то, что обещал. Один крик — один ноготь. Делал это опять и опять. Опять и опять. Опять и опять. До тех самых пор, пока ногтей, действительно, не осталось — ни на руках, ни на ногах. А кнуты продолжали хлестать мою спину, с каждым разом всё сильнее, превращая её в кровавое месиво. Я ощущала, как по спине, струйками, стекала кровь; как клочьями свисает кожа. Я слышала хруст первого сломанного пальца. Ломание остальных слилось в один сплошной поток, который я уже не воспринимала так чётко. Я чувствовала, как Велиар обновляет свою печать, сжигая кожу на моей шее.

— Знаешь, Милена, у тебя очень мало терпения, — заявил Верховный демон, останавливаясь и останавливая кнуты. — Очень мало. И что же мы будем с этим делать, а?

смогла только пожать плечами. Говорить я уже не могла. Кажется, голосовые связки я, всё же, сорвала. Как я не старалась, а последние минуты я даже закричать нормально не могла — только стонала и хрипела.

— Не знаешь, значит? Жаль. Может, наказать тебя за незнание?

Я замотала головой. Кнутов и вырванных ногтей, со сломанными пальцами, мне было более чем достаточно.

— Не надо, говоришь? — Велиар приподнял моё лицо за подбородок, заглядывая мне в глаза. — А вот я считаю по-другому. Надо и даже очень. Может, стоит проверить, смогут ли регенерировать твои прекрасные глаза, если я их вырежу?

Мне это показалось плохой идеей. Я не думала, что моя регенерация хороша настолько, чтобы восстановить удалённые глаза.

— Пожалуйста, господи Велиар… не надо… — смогла прошептать я. — Это — невозможно… Мои глаза не смогу восстановиться.