Танец на осколках души (СИ)

Снова раздаётся грохот и я, с ужасом вижу, как небо покрывается сетью чёрных молний. Поднимается такой ветер, что деревья падают, а в ушах стоит громкий гул. Я вижу, как ветер, словно, скручивается в чёрный гигантский вихрь. И такой вихрь не один. Их множество. Возникая повсюду, они вырывают с корнями деревья, швыряют камни!.. Чёрные молнии ударяются в землю. Трава начинает полыхать. Земля покрывается глубокими трещинами, раскалывается!.. Я слышу чей-то вой. Страшный, заунывный… Слышу чьи-то вопли, крики!.. Я зажмуриваюсь от страха.

Я чувствую, как меня кто-то, с силой, дёргает за руку, заставляя подняться с земли. Я открываю глаза, и вижу свою маму. Она держит меня, и я чувствую, как из-под её пальцев льётся тепло. Оно, словно, окутывает меня, согревает, лечит… Я ощущаю, как тело перестаёт болеть, как останавливается кровь… Ещё секунда и я чувствую себя совсем как сегодня утром.

— Самаэль! — она смотрит куда-то мне за спину. — Забирай её и убирайся отсюда!

— Что здесь происходит, Адалисса?! — я слышу взволнованный голос ангела смерти, хотя из-за шума, едва могу разобрать слова. — И… кто сделал это с ней?! Это… Аббадон?!

— Ты… ты знал о нём! — в голосе мамы безудержная ярость. — Знал и молчал!

— Я дал клятву — я не мог сказать.

— Ах, клятву он дал?! Ну, смотри теперь, к чему привела твоя клятва! Надеюсь, ты доволен результатом?!

— Да, я виноват. Но то, что сейчас происходит… это твоя злость, Адалисса?!

— Нет. Хотя, было бы гораздо лучше, если бы это было так. Это — открываются врата бездны! И всё из-за того, что ты, Самаэль, позволил этим двоим встречаться!

— Врата бездны… Я считал их, всего лишь, легендой… Но, при чём здесь Кэтэрина и Аббадон?!

— Сейчас это уже не имеет значения. Да и нет времени это объяснять. Открытие врат нужно предотвратить. И я это сделаю. Скорее всего, моё тело не выдержит такой нагрузки и мне понадобится какое-то время, чтобы, вновь, обрести физическую оболочку. Пока меня не будет, присмотришь за Кэтэриной.

Мама отпускает мою руку, поворачиваясь ко мне спиной. У меня возникает жуткое чувство, что я вижу её в последний раз. Я не понимаю почти ни слова из разговора мамы и Самаэля, но… я прихожу к выводу, что во всём, что сейчас происходит, виновата я! Виновата в том, что не рассказала ей об Аббадоне… Не рассказала о своей новой любви… О встречах… Не рассказала ничего! И вот… к чему это привело. Теперь, из-за этого, вокруг творится сущий кошмар! А мама хочет сделать что-то, после чего я её не увижу!

— Мама… — я тяну к ней руки, но Самаэль перехватывает их, прижимает к себе, не даёт приблизиться.

— Где Аббадон?! — единственное, что он спрашивает, не обращая внимания на мои попытки вырваться.

— Ушёл. Но, не вздумай пытаться убить его, Самаэль!

— Почему?! Ты хочешь, чтобы я всё так и оставил?! Чтобы я забыл о том, что он сделал с Кэтэриной?!

— Да, именно этого я и хочу. Не смей лишать демона разрушения жизни! Если ты это сделаешь… последствия могут быть ужасными! В том числе, и для Кэтэрины! Для неё, наверное, в особенности… Объяснять некогда, поэтому просто запомни то, что я тебе сказала! А теперь, уходи!

Самаэль больше ни о чём не расспрашивает маму. Он берёт меня на руки… Он так делает, когда хочет, вместе со мной, перенестись на небольшое расстояние. Но сегодня… я чувствую, что он перенесётся куда-то очень далеко! И я больше не увижу маму… никогда. Меня не покидает это ощущение.

— Самаэль!.. Самаэль, пожалуйста!.. Я хочу остаться с мамой! — кричу я, но мужчина мне не отвечает.

Последнее, что я вижу, это как мама делаешь шаг прямо в один из чёрных вихрей и исчезает… Исчезает навсегда. Это был последний раз, когда я её видела.

Я нахожусь в совершенно незнакомом месте. Это — дворец Самаэля. Он ничем не похож на наш с мамой маленький домик в лесу. Мне здесь не нравится. Здесь неуютно и страшно. Высокие своды потолка, чёрные колонны, длинные коридоры… настолько огромные залы, что в них гуляет эхо. До окон мне не достать — они слишком высоко. Но то, что я вижу в них… это — чёрное небо. Ни солнца, ни облаков… Лишь, чернота.

Самаэль отводит меня в купальню, даёт всё необходимое и оставляет одну. Я осторожно смываю с себя следы крови. Я стараюсь не думать о произошедшем, но… не получается. Больно… Так больно, что хочется кричать. И я плачу… плачу навзрыд! И я не могу остановиться… Я вспоминаю смех Аббадона, его прикосновения…

«Аббадон… Он разрушил всё! Уничтожил! Моя счастливая жизнь… разбилась вдребезги! И мама… Как же я перед ней виновата! Она же осталась там… Смогу ли я, когда-нибудь, вообще, её увидеть?».

— Кэтэрина… — заходит Самаэль.

Мужчина заходит ко мне, садится рядом… Я прижимаюсь к нему, цепляюсь за него… Я плачу, совершенно забыв о том, что я мокрая от воды, без одежды… Всё это сейчас было неважным. Самаэль стал для меня единственной поддержкой. Тот, ради которого я появилась на этот свет… Тот, чью любовь я предала… И тот, который несмотря на всё это, сейчас рядом со мной. Успокаивает, шепчет что-то ласковое…