Танец на закате

Он встал и пошел к окну освежиться. И пока открывал его, услышал за спиной, как она судорожно перевела дыхание, может, даже всхлипнула.

И почему, черт побери, люди так хотят любви, когда им от нее так плохо?

Скроив глупую улыбку, он вернулся на диван и потянулся к чайнику.

— Наш чай остывает, мадемуазель. Пора попробовать, что у нас заварилось, — задорно проговорил он и стал разливать чай. Потом подошел к ней, опустился на колени и поставил на пол перед ней чашку с чаем и банку с медом.

Она подняла на него глаза и улыбнулась.

— Наверняка что-то абсолютно безумное, как моя голова.

Она деликатно отхлебнула из чашки, потом элегантно запустила пальцы в волосы, прощупывая, просохли они или нет, и, наконец, кокетливо приспустила с плеч полотенце, обнажая длинную шею и плечи.

И Энди опять с огромным трудом поборол желание оказаться на полу рядом с ней и сжать ее в руках. Просто обхватить и держать, чтобы она перестала грустить.

Но ему пришлось вернуться на диван. Влюбленная русалка тосковала по другому…

Чай оказался очень странным, неопределимым на вкус напитком, который все же приятно согревал. Гроза миновала. В окно врывался прохладный ветерок и слышался шелест моросящего дождя. Его гостья какое-то время молча отхлебывала из чашки и, казалось, ни о чем не думала. Он уже собирался предложить ей перебраться на диван и устроиться на ночлег, как она снова ошеломила его вопросом.

— А скажи честно, я тебе нравлюсь?

Энди растерялся. Что за глупый вопрос?

— Нравишься, — ответил он и едва удержался, чтобы не добавить «очень».

— И ты думаешь, что такую, как я, можно полюбить?

Он видел, как она отодвинула от себя чашку и выпрямилась. Ее глаза округлились, губы слегка приоткрылись. Казалось, она приготовилась проглотить все, что он сейчас скажет.

— А почему нет? Ты — красивая… тонкая… чувствительная…

— Тогда почему он этого не видит?

В ее голосе снова было много страсти и отчаяния. Энди не сразу нашел ответ на этот вопрос.

— Ну… может, потому… что не всем дано это видеть. Так же, как не всем дано любить.

Она закачала головой и опустила глаза.

— Я знала…

— Что? — невольно вырвалось у него.

— Ничего. Это личное. — Она прикрыла глаза, и на ее губах появилась едва заметная улыбка.

Что такое она знала, осталось для Энди загадкой. Еще большей загадкой осталась ее улыбка. Странная какая…

Они опять пили чай, а когда он снова поймал ее взгляд, ему показалось, что она больше не грустит.

— Слушай, а у тебя не найдется чего-нибудь пожевать? А то у меня живот сводит от голода. — Она приложила руку к животу и по-детски нахмурилась. — Последний раз ела еще утром.

— Конечно, найдется, — оживился Энди. — В кухне полно еды. Хочешь, сварю тебе спагетти?

— Нет-нет, спагетти — это долго. Мне бы просто хлеба.

— Хлеб с сыром, пойдет? Сандвичи?

Она кивнула и улыбнулась легко и светло. И от этой ее улыбки Энди снова захотелось невозможного. Но единственное, что он мог позволить себе сделать для нее, это накормить. Он вскочил с дивана и бросился на кухню. А когда через несколько минут вернулся с двумя толстыми сандвичами с сыром, застал свою гостью лежащей на полу калачиком. Подложив под голову сложенные ладони и накрывшись полотенцем, она спала.

— Мадемуазель… Ваши сандвичи… — Он поставил тарелку с сандвичами на пол.

Она не отреагировала. Он снова позвал, уже чуть громче, и только убедился, что она спит. Мадемуазель. А как еще он мог обратиться к ней? Русалка? У нее наверняка есть имя, которое он до сих пор не удосужился узнать. А теперь она спит.

Энди растерялся: оставить ее спящей на жестком полу было как-то неправильно. Нужно перенести ее на диван…

Несколько минут он просидел на полу, просто любуясь покоем ее красивого лица, изгибами ее тела. Кто бы мог подумать? В его бунгало на полу спит женщина, а он сидит и любуется ею. Посреди ночи.

Наконец он решился. Затаив дыхание, склонился над ней, осторожно просунул одну руку под спину, а вторую — под согнутые коленки. Медленно поднял и пошел к дивану. Она спала доверчиво и крепко. Уложив девушку на диван, он тут же метнулся в спальню за пледом. Укрыл ее, а потом еще несколько минут простоял над ней, не в силах сдвинуться с места.

Его сердце молчаливо изливало благодарность к загадочной гостье. Ведь это благодаря ей в нем поселилось столько неясных добрых чувств.

Наконец, пожелав ей сладких сновидений, он погасил свет и пошел в спальню.

Глава 2

Энди проснулся на следующее утро с ощущением какого-то нелогичного, граничащего с безрассудством подъема в душе. Ему хотелось самых необычных для него вещей: петь, танцевать и даже летать, если получится. А больше всего ему хотелось увидеть свою ночную гостью, русалку. Может, она все еще в его доме?

Он вскочил с постели, запрыгнул в шорты и влетел в гостиную…