Танец над пропастью

– Не буду долго и нудно рассказывать вам, как мои ребята вышли на него, скажу лишь, что мне сразу пришло в голову одно: это дело рук человека, близко знакомого и с вами, и с Григорием Сергеевичем. Роман Чернецов, которого вы знали как облупленного, а вернее сказать – думали, что знаете, – этот самый человек вел двойную жизнь. Он прописан по одному адресу, но у него, оказывается, есть хоромы на Васильевском острове. Огромная квартира, бывшая расселенная коммуналка. Короче, метров двести пятьдесят. Ну, спросите же меня!

– На какие деньги?

– Правильно! Зарплата у танцовщика театра вашего папеньки, конечно, неплохая, но ведь Чернецов – не премьер, да и даже в этом случае он вряд ли смог бы себе позволить подобную роскошь! По месту прописки ваш парень таскал к себе девок низкого пошиба, выпивал, а на Васильевском острове жил совершенно другой человек – респектабельный, состоятельный, достойный всяческого уважения. Вы не узнали, случайно, даму, с которой он снят вот здесь? – Горенштейн ткнул ногтем в один из снимков. Рита присмотрелась. Ну конечно, как же она сразу не поняла: девица как две капли воды похожа на Анечку, дочь чиновника городской думы, которую обожала «прокатывать» в своем журнале Глафира Субботина. «И как это Анечка (как утверждает ее высокопоставленный папа, студентка четвертого курса Академии управления) успевает сдавать зачеты и экзамены, если, что ни день, наша светская львица появляется то в одном клубе, то в другом, а свободное от клубов время проводит то на Багамах, то на Мальдивах?»! Ничего себе, подумала Рита, а ведь все прибеднялся – машину, мол, не на что отремонтировать…

– Чернецов не афишировал свою «запасную» жизнь, – продолжал Владимир Соломонович. – Еще бы, ведь кое-кто мог заинтересоваться, откуда у второсортного танцовщика такие деньги! Ваш папа, милая моя, исправно платил Роману кругленькую сумму, которая шла на обустройство крутого быта и дорогие игрушки. У него в квартире мои мальчики обнаружили записи переговоров с Григорием Сергеевичем. Вот они, можете послушать на досуге, – он вынул из бардачка несколько дисков. – У него куча разнообразных записей, возможно, ваш папа – не единственный объект шантажа. Кажется, Чернецов считается посредственным танцовщиком, но в этом деле он – виртуоз!

Рите никогда особенно не нравился Роман, но чтобы такое… Теперь она понимала, почему отец упорно держал его в труппе, несмотря на пьянки, нарушение режима, опоздания. Чернецов и в самом деле мало что из себя представлял как танцовщик: когда он работал в Мариинке, то находился во втором или третьем составе. Зато когда у Синявского хорошо пошли дела и он открыл собственный театр, у которого, в отличие от большинства таких заведений, было собственное помещение, построенное по всем канонам современной театральной архитектуры, а не просто бывшая школа или детский сад – именно тогда Роман, непонятно каким образом, оказался в первых рядах тех, кого Григорий Сергеевич пригласил в труппу. Хотя, подумала Рита, теперь-то ясно, почему это произошло.

– Так, значит, – медленно произнесла она, обращаясь к Горенштейну, терпеливо ожидавшему ее ответа, – это ваша работа?

– Что именно? – поинтересовался тот.

– Сегодня днем Роман Чернецов был найден мертвым.

Лицо банкира дрогнуло.

– Вот, значит, как! – протянул он задумчиво. – Но могу вас уверить, что я на себя карательные функции не брал. Мы успели обыскать только его квартиру на Ваське, и все доказательства и улики – вот они, перед вами. Я лишь хотел помочь установить личность типа, который мешал спокойно жить вашему уважаемому батюшке, но не собирался ломать ему кости или топить в Неве. Кстати, как он умер?

Рита рассказала Горенштейну все, что знала.

– Ну, – произнес он, когда она закончила, – нехорошо так о покойнике, но – поделом ему, дрянной был человек.

– Значит, вы не станете возражать, если я передам результаты вашего расследования в полицию?

– Вовсе нет, – пожал плечами Владимир Соломонович. – Материалы ваши, вы вольны делать с ними все, что пожелаете. Единственное, о чем попрошу – не стоит упоминать мое имя в разговоре с вашим приятелем из органов.

– Вы и это знаете! – восхитилась Рита.

– Работа такая, – улыбнулся Горенштейн. – Будьте осторожны, Рита. Дело приобретает неприятный, я бы даже сказал, опасный оборот. Буду за вами приглядывать, но и я не всесилен!

Глава 11

По дороге домой Рита пыталась дозвониться Женьке на мобильный, но ей упорно отвечали, что абонент недоступен. Войдя в квартиру, она поняла, что поговорить с Митей наедине не удастся: вешалка в прихожей ломилась от курток и пальто, а из кухни доносились приглушенные мужские голоса.