Танец над пропастью

Так Володя Горенштейн оказался в театре. Ему нравилось быть хоть и маленькой, но все же частью большого искусства – сказывались материнские гены. Не то чтобы он был большим любителем оперы или балета, но процесс репетиций и отношения внутри труппы завораживали. Володя выяснил, что человека, которому он обязан своим долгожданным трудоустройством, звали Григорием Сергеевичем Синявским, и являлся он ни много ни мало главным балетмейстером-хореографом Мариинского театра. Несмотря на то что Синявский не замечал скромного рабочего сцены, хоть и поручился за него, Володя Горенштейн помнил добро. Он понимал, что для Синявского тот случай ничего не значил и что он, наверное, забыл о нем, едва выйдя из отдела кадров, это дела не меняло, и Володя ждал удобного случая оказать ответную услугу. Но так получилось, что он снова оказался обязан Григорию Сергеевичу. Володя с матерью давно хотели обменять свои две комнаты, чтобы не находиться в одной квартире с соседями, которые с подозрением относились к человеку, вернувшемуся из мест заключения. Володя чувствовал себя оскорбленным, ведь они знали его с пеленок! Горенштейны были согласны даже на худшие условия, но в другом районе. Устроить это оказалось трудно, так как для бывшего зэка в то время смена места жительства представлялась делом не из легких. Набравшись наглости, Володя обратился к Синявскому. Тот пообещал помочь. И помог. Володя с матерью переехали в спальный район – тоже в коммуналку, но там, по крайней мере, их никто не знал. Соседи считали, что в квартиру вселилась интеллигентная семья – мать-пианистка с сыном, работающим не где-нибудь, а в самом Мариинском театре!

Конечно же, Володя не собирался всю оставшуюся жизнь таскать декорации и монтировать прожекторы, но с тех пор он полюбил театр с его своеобразными запахами краски, пыли и дерева. Он провел в Мариинке около года. За это время Володя отыскал ребят-спортсменов, с которыми работал до ареста. Некоторые из них оказались недоступны по причине отматывания более или менее длительных сроков за рэкет или драки с нанесением тяжких телесных повреждений, но другие были свободны и готовы к действию.

– Не стану описывать процесс, как я снова встал на ноги, – улыбнулся Владимир Соломонович. – Это не имеет отношения к вашему папе. Как видите, он оказал мне большую услугу, даже две, когда я находился в трудных обстоятельствах. Владимир Горенштейн, прошу запомнить, добра не забывает. Я ничем не смог помочь Григорию Сергеевичу, кроме того, что всегда был готов дать ему беспроцентный заем, но я просто обязан был позаботиться о его дочери.

– Вы сделали гораздо больше, чем мог ожидать папа, – сказала Рита. – Я у вас в долгу!

– Ты оказываешь услугу, тебе оказывают ответную услугу, – кивнул Горенштейн. – Так устроен мир, но вы, моя дорогая, мне ничего не должны. Если возникнут проблемы, обращайтесь… Хотя я искренне надеюсь, что отныне ваша жизнь будет безоблачной!

И, попрощавшись, Горенштейн зашагал в обратную сторону. Он прошел мимо замерзшего фонтана, и девушка, глядя ему вслед, заметила маячащую за деревьями громадную фигуру. Ваня! Шофер-телохранитель все время следовал за ними, держась поодаль, дабы не привлекать внимания и не смущать Риту. Странная все-таки штука жизнь! Отец не задумываясь помог незнакомому молодому человеку, при этом услуга ему ничего не стоила. А молодой человек спустя много лет спас жизнь его дочери.

Эпилог

Рита посмотрелась в зеркало, наверное, уже в двадцатый раз, чтобы убедиться, что выглядит подобающим образом. На ней был потрясающей красоты сиреневый костюм, она сделала прическу в своем любимом салоне, а утром Байрамов подарил ей очень милый кулон с аметистом, зная, какого цвета наряд она планирует надеть на торжество.

Они собирались на вечеринку, которую устраивал Леон Серве. Доходы от премьеры и последующих месяцев беспрерывных представлений превзошли самые смелые ожидания, и спектакль уже ждали в большинстве европейских столиц. Народное любопытство подогревалось и криминальной историей, имевшей отношение к «Камелоту», поэтому даже те, кто терпеть не мог балет, считали своим долгом увидеть то, о чем так много писали все газеты и журналы.

Байрамов подписал контракт на три балета, предложенный Серве и его партнерами, и уже приступил к репетициям новой постановки под названием «Восход бога Ра». Сюжет базировался на древнеегипетской мифологии, и зрелище обещало быть не менее масштабным, чем «Камелот».

Рите не пришлось выплачивать долг Квасницкому, который отправился в тюрьму по нескольким статьям, главной из которых являлась часть четвертая тридцать третьей статьи УК РФ «за подстрекательство к убийству». Благодаря отличной работе Фисуненко и его команды, дело попало в суд быстро. Однако защищал Квасницкого один из лучших адвокатов города, поэтому он получил всего два года колонии общего режима, но Рита понимала, что для человека, подобного дяде Егору, это время покажется в десятки раз длиннее.