Танец над вечностью (СИ)

Инквизитор предположил, что труп Евы могли спрятать в оранжерее или в саду. Но девушка пропала больше месяца назад, когда еще были холода, а копать могилу в промерзлой земле представлялось сомнительным удовольствием. Значит, оранжерея. Увы, она была огромна. Ее живое тело пронизывали, словно вены, узкие дорожки, в которых было легко заблудиться среди диковинных кустов и цветов. Я остановилась в раздумьях и… едва не заорала, когда мне в лицо прыснул дождь. Тихий скрежет, цоканье и шипение. Вода разбрызгивалась из шлангов, движимая неведомой силой. Колдовство? Или новомодные механические штучки?

Я отошла на пару шагов, чтобы не промокнуть насквозь, и решилась на создание мары Евы. Прикрыв глаза, я постаралась припомнить все, что знала о девушке из документов инквизитора, а после отдала свое сознание на откуп тьмы. Показалось, что меня подхватил и закружил неистовый поток, верх поменялся с низом, пространство и время перестали существовать, как и я сама. Разум расщепился, пронизанный светом, но упорно не желал складываться в нечто единое. Я словно попала в бесконечную снежную метель, которая все кружила и кружила, танцевала и выла, жаля сознание ледяными укусами… А потом я увидела ее.

Рыжекудрая толстушка в старомодном наряде мелькнула среди кустов. Я пошла за ней, уже зная, что идти не стоит. Ее движения были странными, как будто механическими. Она то исчезала, то появлялась, я видела ее со спины и никак не могла понять, что же в ней не так. Почему она рыжая? Или мое сознание сыграло злую шутку, подставив образ Пихлер вместо Евы?

— Погоди, — шепнула я ей. — Остановись на секунду. Ты Ева?

Но она меня не слышала, уводя за собой в глубины сочной зелени. Раздвинув ветви благоухающего розового куста, я увидела бесплодную клумбу. На ней танцевала мара, танцевала медленно, словно в дурном сне, поворачиваясь ко мне. У нее не было лица. Зато был ключ. Он торчал в груди кровавым пульсирующим рубином, от скрипа которого волосы встали дыбом.

— Кто тебя… погубил?

На пустом лице появился провал рта. Он открылся, и из него полилась уже знакомая тихая мелодия.

— Рыбальски? Он?

Кукла задрожала. Ее движения сбились, стали дергаными. Музыка захрипела. Ключ бешено пульсировал. Я невольно сделала шаг назад, заворожено следя за агонией света. Изломанные руки протянулись ко мне в немом крике. Я сделала еще один шаг назад и услышала тихий щелчок. Под ногой. Ловушка. Протяжно взвыла сирена, и мара взорвалась, разлетаясь миллиардами алых осколков. Я бросилась на пол, едва успев прикрыть голову руками. Земля содрогалась и корчилась. Взгляд наверх. Змеящиеся трещины. Стеклянная громада оранжереи расцветилась багровым румянцем и лопнула. Ее танцующие осколки летели на меня…

Глава 8. Профессор Тиффано

В густом тумане сна я гнался за ней, но она ускользала от меня, тающим снегом просачивалась сквозь пальцы, изворачивалась змеей, обращалась хитрой лисой… У меня в руках оставался лишь клок рыжей шерсти с ее хвоста, я падал, поднимался и бежал за ней, бестолково крича и бранясь… И тут она неожиданно сама остановилась и повернулась ко мне… Я схватил ее, но не смог удержать, увлекаемый безумным танцем. Она набросилась на меня, впиваясь жадными поцелуями, пленяя манящей хрупкостью горячего тела, соблазняя порочной сладостью блуда… Теперь уже я отбивался от нее и гнал прочь, но она не отпускала. Оплетала, целовала, окружала, обнимала, уносила… Я взлетал к вершинам наслаждения и неизбежно падал, вдребезги разбиваясь о грешную землю… со страшным грохотом…

Я рывком сел на кровати, силясь вырваться из мучительных оков дурного сна. Шум за дверью. Мне не почудилось. Грохот. Что-то разбилось. Тихий скулеж. Унимая предательское сердцебиение, я встал с кровати и вышел в гостиную.

Лука ползал на коленях посреди комнаты в куче того, что осталось от хрустальной вазы. Он плакал и пытался собрать осколки голыми руками, не замечая, что ранится об них.

— Господи, Лука, что случилось? Как ты умудрился ее разбить?

Он загундосил еще громче, теперь еще и размазывая кровавые сопли по лицу. Мне хотелось зажмуриться и потрусить головой в надежде, что этот кошмар тоже исчезнет. Но тридцать три несчастья продолжали сидеть на полу и виновато улыбаться мне сквозь слезы. И тут грохот повторился. Тарабанили в дверь.

— Какого демона?.. Кого принесло в такую рань?

На пороге стояла Нишка. Она влетела в комнату прежде, чем я успел открыть рот и возмутиться.

— Ты чего так долго не открывал? Стучу уже минут пять! Собирайся скорее… — она осеклась, увидев Луку на полу. — Что ты с ним сделал?!?

Словно нарочно, мальчишка всхлипнул еще громче и опять завозился среди разбитых осколков.

— Ничего я с ним не делал… — раздраженно ответил я, подходя к Луке и вздергивая его за шиворот на ноги.

— А почему он такой?.. Весь какой-то потрепанный и измученный? Ты… избил его?!? — ужаснулась Нишка, замечая кровь и порезы на руках.

— Госпожа Чорек, — не выдержал я, спросонья плохо соображая. — Говорите, зачем пришли, и выметайтесь. Обойдусь без ваших…

— Рыбальски ограбили.