Танец огня

— Это все. И… они покончили с музыкой. Они уже не могут познать радости, ведь утратили леди.

— Какие слова, — фыркнул ученик и шлепнул рассказчика по руке. — У них материала на годы ночей в Башне, — это вызвало смех, ученики страдали в Башне ветров, могли сидеть часами, смотреть на свечу или море и искать слова.

Это стало шуткой. Но той ночью одного из тех парней нашли висящим в петле в кладовой кухни. Он повесился на своем поясе. Повезло, что повар вовремя побывал в кладовой. Мальчика освободили, он выжил. Архимастера отослали его прочь.

Двое других замкнулись в себе, не реагировали на интерес учеников, неохотно слушались архимастеров. Дорн пару раз встречал их взгляды и был поражен пустотой в их глазах. Вскоре и они отбыли, о них больше не слышали.

Была ли история правдой, не знал никто, но у большого дуба в лесу точно что-то случилось.

* * *

Джулиен думала, что навсегда запомнит вечер, когда это началось. Она догадалась о происходящем раньше Сендары. Она увидела, как Этерелл Лир направляется к ним, с уважением опустив взгляд, и поняла, что будет. Может, страх был предвидением.

Когда Этерелл подошел, и Сендара Диар заметила его, он неуверенно улыбнулся. При всей столовой он подарил ей фигурку из дерева: тонкую, изящную, странную. Джулиен Имара не видела еще такое создание с головой коня и телом змеи. Сендара покрутила фигурку в руках.

— Морской конек, — сказала она. Ее дыхание невольно дрогнуло. — Хорошая работа.

— Похоже на тебя, — глаза Этерелла цвета воды были серьезными. — Редкая изящная красота среди тьмы.

— О, — сказала Сендара. Ее щеки покраснели.

Они пошли по столовой вместе. Сендара опускала ресницы, все еще краснея. Она была в белом кружевном платье с красным поясом. Вырез воротника показывал нежную белую кожу и впадинку грудей. Этерелл не смотрел туда, а как джентльмен смотрел на ее лицо. Он говорил заботливо, как показалось Джулиен, словно поймал неприрученную птичку.

Но он еще не держал ее. Нет.

Джулиен Имара бродила той ночью. Последний раз был недели назад, когда она встретила Сендару Диар в Зале лир. С тех пор необходимости не было. Она крепко спала ночами, успокоившись, словно в детстве, не слыша вой ветров острова. Утром она вскакивала с кровати с предвкушением дня. Каждый разговор, прогулка в лес были важными, эти семена могли прорасти и расцвести новым пониманием, открытием. Комната Элиссана Диара, полная света, книг и иностранного искусства, казалась маяком вдали, воплощением всего, что могло быть. Когда-то она будет идти на равных рядом с Сендарой Диар, или почти на равных, и они разделят знания, силу, связь. Не такую связь, как у нее была с Элис, а напряженную и глубокую

Может, лучше было не надеяться, так она думала, когда тень в коридоре скрыла ее. Она пыталась прыгнуть выше головы. Когда она увидела их вместе, то поняла. Его красота и ее красота. Они привлекали своим светом. Она глупо думала, что могла быть так близко, что могла так касаться.

На первом этаже было тихо. Лица скалились со стен. Шут скалился так, словно обращался к ней. Плакальщик почти рыдал. А другие — Поэт, Король — казались далекими. Было глупо думать, что она станет поэтом.

Джулиен нырнула в Зал лир, не дав себе подумать. Едва замечая нож Киары по пути. Никого этой ночью тут не было, хоть она была настороже, ожидая избранных. Они не были в Зале, насколько она знала. Порой она просыпалась ночью и слышала хор голосов на ветру. Она знала, что это Элиссан Диар и его избранные в лесу, и от этого ей снились странные сны.

Ее беспокоило с той ночи в Зале, когда она встретила Сендару, что танцовщик изменился. В свете дня Джулиен пришла туда и убедилась, что теперь у него в руке был меч, а в другой — факел. И меч был опасно изогнут. Но Джулиен стала сомневаться в своей памяти. А вдруг так и было?

Серебряный свет Ветви вел Джулиен по Залу лир. Она искала знакомые силуэты. И один попался ее взгляду: рыцарь ехал к своей гибели от зубов монстра. Джулиен моргнула. Она уже видела не зубы монстра вокруг рыцаря. И он не ехал. Изображение менялось на глазах, лошадь пропала. Одинокий мужчина пешком, лира на боку — поэт. И вокруг него был огонь.

Она не дышала. Джулиен поискала еще силуэты. Но она заметила не знакомый, а новый: трое мужчин стояли в ряд, меч был на их шеях. Их лица опустели от печали. В правом верхнем углу был символ — петля, словно какие-то чары. А в левом нижнем углу — лира.

Что это значило?

— И все же, — сказал голос за ней. Джулиен обернулась. Валанир Окун не смотрел на нее, он глядел на резьбу за ее головой, — ты не заметила то, что тревожит меня сильнее всего.

— Валанир, — прошептала она и быстро исправилась. — Пророк Окун.

Он прижал палец к губам. Хоть его губы улыбались, он выглядел печально.