Танец Огня.

Лора активно хрустела хлебцем и убеждала себя в том, что не стоит выливать на мать все, что она для себя уже решила. Во всяком случае, не сразу. Деньги у нее можно взять, а абонемент покупать… не обязательно. Деньги она отдаст как-нибудь потом… или не отдаст… Лора вдруг с удивлением осознала, что у нее никогда не было так называемых карманных денег. Они ей были не нужны. Ее не интересовало ничего из того, что можно было на эти самые карманные деньги купить. Пирожные с мороженым полнили, и Лора давно отвыкла от них и даже никогда не хотела. В клубы и на дискотеки она не ходила. Все, что было нужно, ей всегда покупала мама, стоило ей только намекнуть. И вот сегодня она может стать обладательницей вполне приличной суммы, которую можно… на которую можно…

Лора даже поперхнулась своим хлебцем, потому что у нее похолодело внутри от того, какие необыкновенные горизонты вдруг перед ней открылись. Если не ходить на занятия танцами, вокалом, фортепьяно… если не ездить на выступления, то можно… можно… А что же можно? Лора дрожащей рукой отложила огрызок хлебца. Какой кошмар! У нее нет никаких желаний! Это ненормально!

— …и еще передашь Галине Федоровне вот это… — В Лорины размышления каким-то непонятным образом вплыл мамин голос. Девочка посмотрела на «вот это», являющееся компактной, но многоэтажной коробкой дорогих конфет. А мама между тем продолжила: — Я, конечно, могла бы и сама отнести, но сегодня с работы пораньше ну никак не уйти, да еще надо к стоматологу, а Галина Федоровна уже привыкла, что первого числа мы у нее всегда с конфетами. Как бы не обиделась… Да ты слышишь ли меня, Лора!

— Да-да… — Лора послушно закивала головой. В конце концов, какая разница, с кого начать. Можно и с Галины Федоровны, преподавательницы вокала. И она торопливо выпалила: — Я обязательно передам ей конфеты! И абонемент куплю! Не волнуйся!

Лора шла по улице в школу, и все вокруг казалось ей каким-то особо выпуклым и пестрым. Будто до сегодняшнего дня она жила отгороженной от мира чуть мутноватой стеклянной стеной. И вот нынешним утром эта стена рухнула, разлетелась на тысячи блестящих осколков, которые теперь яростно поблескивали, пуская во все стороны радужные искорки. Удовлетворенно рассмеявшись, Лора провела рукой по шершавой стене дома, потом по холодным чугунным перильцам горбатого мостика, перекинутого через безымянную речушку в парке перед школой. Простые прикосновения к самым обыденным предметам доставляли ей удовольствие. А еще ей правилось идти быстрым упругим шагом. Нравилось вдыхать пряный воздух осени. Даже тяжесть школьной сумки ее почему-то умилила.

Лорино появление в классе, как и всегда, не произвело на одноклассников никакого впечатления. Никто не повернулся к ней, никто не поздоровался, не кивнул, никто не спросил, как дела. Лора Рябинина была всем чужой. До сегодняшнего дня это ее совершенно не беспокоило, обычно она просиживала положенные по расписанию уроки, отвечала у доски, если спрашивали, перемены проводила в библиотеке, где сразу готовила заданное на дом, а после занятий убегала по своим многочисленным делам, ни с кем не перекинувшись ни словечком.

— Слышь, Натаха, дай алгебру скатать! — Лора услышала за спиной голос одноклассника и удивилась тому, что не знает, кому он принадлежит. Она сначала села вполоборота, стараясь двигаться не слишком заметно, а потом скосила глаза к оживленно беседующей паре.

— Ага-а-а… Сейча-а-ас… Держи-и-и карма-а-ан ши-и-ире… — томно произнесла Наташа Степанова, но было понятно, что она обязательно даст списать тому, кто оказался Сергеем Мищенко. Лоре вдруг почему-то чуть ли не до слез захотелось, чтобы Сергей списал у нее. Она взяла в слегка дрогнувшую руку тетрадь и протянула ее Мищенко со словами:

— Спиши у меня.

— А у тебя правильно… — ошалело проговорил одноклассник без всякого вопроса в голосе.

— У меня твердая «пять» по алгебре, ответила Лора. — Она хотела прибавить: «Разве ты не знаешь!», но вовремя сообразила, что в классе вряд ли кто-то интересуется ее успехами и неуспехами.

— Ну… давай, пожалуй… — все так же отозвался Мищенко, окидывая ее удивленным взглядом. Он взял Лорину тетрадь и, как-то затравленно оглядываясь, пошел к своему месту. Усевшись на стул, он еще раз с удивлением оглянулся на Лору, неопределенно пожал плечами и наконец углубился в тетрадь.

Когда начался урок, к доске сразу вызвали Лору и Мищенко. Им пришлось записать на доске решения двух домашних примеров, пока учительница опрашивала одноклассников устно. Мищенко умудрился списать у Лоры неправильно. Она, за спиной Раисы Никитичны, быстро стерла конец его примера и написала, как надо. Сергей изобразил на своем лице самое зверское выражение, рукой размазал написанное Лорой и снова нацарапал, как было. В этот самый момент учительница обернулась, пробежала глазами по корявым меловым строчкам Мищенко и сказала: