Танец Огня

Кровать за время моего отсутствия была удачно передвинута в дальний угол, а рядом с ней твир расположил тумбочку и два стула, чтобы можно было вещи бросить. Был предусмотрен и своеобразный полог — кусок свисающей с потолка белоснежной ткани. Задернешь его, и кровати на чердаке как бы нет, а сам чердак становится настоящей, полноценной гостиной.

Рабочее место тоже преобразилось. У стола обнаружилось опять-таки потертое, но удобное кожаное кресло, а по обеим сторонам два узких книжных шкафа, на полках которых уже ютились полученные в библиотеке книги. Ну и лампа на столе — как вишенка на пирожном. Для полного студенческого кайфа.

Заметив настольную лампу, я по наитию подняла голову и вновь ахнула: под потолком висела тяжелая медная люстра.

Эта люстра обрадовала сильнее всего. Просто поразмыслив над вопросом освещения, я пришла к выводу, что идти к коменданту и качать права на тему «проведите мне местное электричество» нельзя. Ведь даже если эти их светильники не требуют проводов и прочих фишек, то для того, чтобы их повесить нужно войти на чердак. А на чердаке у нас что? Правильно, запрещенная местными законами зверушка.

Короче, я собиралась обходиться пульсарами, а тут такая прелесть.

На чердаке стало не то что уютно — волшебно! Ничего общего с той заваленной хламом кладовкой, в которую меня заселяли. Теперь нужно было очень сильно напрячь фантазию, чтобы допустить даже мысль о том, что это — одно и то же помещение.

То было свалкой. А это — дом. Самый-самый настоящий. Магия, рядом с которой даже свет моих пульсаров меркнет.

Ну, твир! Ну, мастер на две лапы! Столько всего собрать из хлама, да за такой срок — это подвиг!

Справившись с первым шоком, я закрыла дверь на щеколду и огляделась в поисках твира. Нашла пушистика не сразу. Малыш явно утомился и теперь дрых на моей подушке.

Я подкралась, в намерении разбудить и потискать, но когда оказалась рядом — замерла в удивлении и нерешительности. Шарик, который прежде был размером с кулак, заметно подрос, а еще… у него окрас меняться начал.

Когда мы только встретились, твир был серым. Я тогда еще подумала, что он в пыли извалялся. Но при более близком знакомстве стало ясно: твир действительно серый, дымчатый. А теперь цвет меха стал другим, непонятным. Грязно-бордовым что ли?

— Эй, — прошептала я, не смея прикасаться к шарику. — Эй, Кузя? Кузенька…

Твир не проснулся. Перекатился на другой бок, дрыгнул тонкой ножкой, будто отмахиваясь, и все.

Ладно, пусть спит. Точно умаялся. Не мог не умаяться — ведь столько всего сделал.

А вот второй, который Кракозябр, утомиться никак не мог. И он, разумеется, бодрствовал. Однако судя по тому, что он до сих пор не выдал ни одного язвительного замечания, только сопел, демонстративно глядя в сторону, разговаривать со мной не желали.

Но это не повод не попробовать, верно?

Стараясь не шуметь, я подошла к зеркалу и спросила шепотом:

— Слушай, а куда весь хлам делся?

Монстр фыркнул и промолчал.

— Блин… ну не дуйся, Кракозябрище.

Призрак запыхтел громче прежнего, а потом все-таки не выдержал и сообщил:

— Твир все барахло в пространственный карман скинул.

— Куда-куда? — изумленно вытаращившись на Зябра, переспросила я.

Тот тяжело вздохнул и закатил глаза. Он уже не дулся, скорее, презирал мою тупость.

— Твиры, кроме прочего, умеют делать пространственные карманы, — пояснил призрак. — Вот он, как сил набрался, и сделал. И перетащил туда весь тот хлам.

Офигеть. Нет, не так — о-фи-геть!!!

В полном изумлении я вернулась к кровати, взяла со стула юбку и майку и, по-прежнему стараясь не шуметь, пошла в ванную. Переодеваться.

Не знаю, кто как, а лично я теперь фанат твиров. И Кузю не то что не отдам — порву любого, кто косо в его сторону глянет.

На ужине мои ноги снова привлекли повышенное внимание парней, но в этот раз к нему добавилось и откровенное презрение девчонок. Однако на реакцию окружающих мне было плевать еще больше, чем вчера: я чувствовала в воздухе запах мести.

Теперь стоило больших усилий не коситься на Дорса. А воднику, кажется, приходилось стараться выглядеть беспечным и беззаботным. Он, вопреки обыкновению, улыбался девице с томным взглядом, которая болталась в их компании, и подчеркнуто не смотрел в сторону огневиков. Огневиков этот игнор, разумеется, не напрягал.

Короче, все были счастливы.

Небольшая неприятность случилась только в конце ужина, когда я по привычке завернула в салфетку два бутерброда, отнесла поднос с грязной посудой и направилась к выходу!

— Опять она еду ворует, — презрительно фыркнули за спиной. Голос был женским.

Изначально я не хотела реагировать. Зачем? Все точки над «ё» расставлены: я изгой, они — элита, нам не по пути, и далее по списку. Но потом мелькнула мысль: а не станет ли это воровство поводом заподозрить, что я кого-то подкармливаю? И поскольку никаких зверушек, кроме, разумеется, твира, я в академии не видела…