Танец Огня

— Итак, 3048 год, таверна в центре города Рувиз печально известного королевства Пирма, — приступил к повествованию он. — Два мага Воздуха встретились случайно, после нескольких лет разлуки. Во времена учебы они были друзьями, и, естественно, очень обрадовались друг другу. Чтобы отметить встречу они, разумеется, садятся за один стол и заказывают вина. Все хорошо, ничто не предвещает беды. Но ближе к ночи ситуация меняется. Выпито уже немало, и один из магов припоминает старую обиду. Второй, соответственно, отвечает тем же. Слово за слово, мужчины распаляются все сильнее и в результате затевают дуэль на площади. Изначально дуэль проходит по кодексу Браха — когда сходятся двое неравных по силе. И все бы хорошо, но только до того момента, как Ларс, слабейший из дуэлянтов, выкрикивает новое оскорбление.

Фон Глун замолчал. Он скользил по аудитории цепким взглядом, добиваясь полнейшего, тотального внимания. А потом заложил руки за спину, вышел из-за кафедры и продолжил уже другим, куда более жестким голосом:

— Итак, господа студенты, у нас два дуэлянта — один слабее, другой заведомо сильнее. Слабейший выкрикивает новое обвинение, вероятно веское. Как должен поступить более сильный маг?

Вот честно, сидя в аудитории, наполненной молодыми и горячими (во всех смыслах, ибо маги Огня все-таки) людьми, я ожидала криков из серии: «раздавить и растереть!» А что вместо этого?

— Он должен был сдержаться! — уверенно заявила какая-то девица.

Обернуться, чтобы увидеть, кто именно наделен столь миролюбивым характером, я не решилась. Тем более что совершенно неожиданно ее поддержали еще несколько студиозусов, а фон Глун горько улыбнулся и одобрительно кивнул.

Мои брови непроизвольно поползли вверх, и профессор, который точно записал меня в «любимчики», реакцию заметил.

— Что вас удивляет, Дарья? — холодно спросил он. — По вашему мнению, сильнейшему магу не стоило сдерживаться?

В вопросе был какой-то подтекст, но я не поняла какой именно. Поэтому хотела отмолчаться, но мне не позволили.

— Дарья? — поторопил фон Глун.

Пришлось высказать очевидное:

— Конечно, ему следовало сдержаться, но тут налицо явная провокация. Возможно, маг впал в состояние аффекта и уже физически не смог этого сделать.

— То есть вы его оправдываете?

— Я никого не оправдываю, — отрезала я, все еще не понимая, к чему ведет профессор. — А вот вы говорите так, будто однозначно осуждаете второго мага. Ну, того, который все-таки не сдержался.

Глун ухмыльнулся и вновь вернулся к аудитории.

— Дарья — иномирянка, ей простительно это невежество, — сказал он. — А вы, без сомнения, поняли, о каких магах речь и к чему привела та дуэль. Но я повторю, и не только для Дарьи, потому что о таких моментах истории следует напоминать как можно чаще.

Если честно, из всей этой тирады, я выделила для себя только одно: «повторю, и не только для Дарьи».

Вау! Это ж сколько медведей в лесу передохло, если наш высокомерный куратор решил что-то мне объяснить?

Однако к пояснению, тем не менее, прислушалась. И, как оказалось, не зря.

— Итак, Ларс сказал, а Петр Новак не сдержался. Петр провел серию сверх быстрых атак, отразить которые Ларс, разумеется, не мог. Итог — Ларс погиб. А вместе с ним погибло и несколько жителей Рувиза из окрестных домов, которые окружали площадь и были разрушены в результате последней атаки Петра. — Фон Глун прошелся вдоль кафедры, сцепил пальцы, а потом продолжил: — Только после этого на место событий подоспел магический патруль, и Петр был схвачен. Но, увы, было поздно, эхо-волна уже прошла. Новак прекрасно знал, что Ларс приходится двоюродным племянником его величеству Бортонсу — королю Пирмы. Разумеется, узнав о смерти родственника, король потребовал от Совета Магов принять меры и наказать убийцу. Совет придерживался такого же мнения и даже вынес соответствующий приговор. Но приговор понравился не всем, и в частности, другу Петра Василию Голубеву. Пойдя против решения Совета, он организовал побег Петра. Ну а дальше, как вам известно, события нарастали как снежный ком. Эти двое привлекли на свою сторону еще пару десятков мятежных магов, и вместе с ними захватили дворец Бортонса. Самого Бортонса убили и объявили себя новыми правителями Пирмы. Что было потом вы, опять-таки, знаете. Десять лет кровопролитных завоевательных войн, в результате которых с карты нашего мира исчезло три десятка королевств и появилась ныне известная всем Норрийская империя. За три века, которые прошли со смерти Петра и Василия, многое изменилось, и их потомки не так агрессивны и тщеславны. Однако до сих пор Норрийская империя остается бичом нашего мира, а кровь, пролитую в тех войнах, ничем не смыть. — Глун закончил на высокой, пафосной ноте, а я напряженно нахмурилась.

Василий Голубев, говорите? Уж больно фамилия земная, не поларская. Значит, он иномирец? Любопытно…

— У вас вопрос, Дарья? — обратился ко мне профессор.

А вопрос действительно был. И я его задала:

— Этот Петр, он тоже из наших?

Губы брюнета скривились в нехорошей улыбке.