Танец Опиума (СИ)

И оба они не придумали ничего лучше, чем с грохотом упасть в ванную, наспех задернуть шторку и продолжать начатое в совершенно неудобной позе. Парень со своим метром девяносто пять ну никак не умещался в этой крошечной ванне, в то время как девушка чувствовала себя довольно уютно. Однако им обоим было наплевать, где и как. Главное — есть, а остальное не волнует.

Сакура запрыгнула на него сверху, наклонившись к его лицу и ловя каждый его поцелуй и ласку. Руки брюнета скользили по бархатной спине и боялись переломить позвоночник: такой хрупкой она ему казалась. Он добрался до синей ткани платья и поспешно стянул его с девушки, а затем снова с головой ушёл в поцелуй.

Харуно особо-то целоваться и не умела, зато схватывала всё налету, потому каждое движение парня сопровождалось новой её выходкой. То она в ответ на легкий поцелуй углубит его, то после движения бедер брюнета сама полезет снимать с него штаны… Это походило на волну и её источник. Причем Саске был пульсатором, а девушка — продолжительной волной. Учиха был подземным толчком на дне моря, а Харуно — целым цунами, обрушивающимся на берега. Они дополняли друг друга, несмотря на то, что эта страсть была внезапной и необузданной.

Они оба окончательно освободились от оков одежды и набросились друг на друга с новыми силами. Парень своими большими теплыми руками обхватывал бедра девушки, двигающимися в такт его движениям. Сакура, хватаясь за бортики ванны, закидывала голову назад и изгибалась в сладкой истоме. С её губ слетали тихие стоны, которые та изо всех сил пыталась сдерживать.

В конце концов, у Саске совсем онемели две ноги из-за малых размеров ванны. Нет бы найти более подходящее место для таких дел! Но нет же! Учихи не ищут легких путей. Потому, подхватив легкую, словно перышко, девицу, он сменил положение, прижав её к холодной стенке ванной, навис над ней сверху и каким-то чудесным образом подогнул под себя ноги. Та поддалась и, встретившись поцелуем с парнем, поймала его первый стон. Сакура царапала спину Учихи, а тот прижимал дурнушку ближе к себе, словно бы боялся, что та исчезнет. С тем же, он был с ней аккуратен, страшась, что хрупкие косточки не выдержат его веса и переломятся, как прутики…

========== Глава V. ==========

Она проснулась с диким похмельем. Голова трещала по швам и, казалось, вот-вот расколется пополам. Тело ватное, и конечности совершенно не желали подчиняться своей хозяйке. Всё, как в тумане. Вчерашний день казался недосягаемой точкой отсчета этого пьяного в хлам безумия.

Сакура с трудом открыла глаза и с удивлением обнаружила себя нагой в чьих-то объятиях в ванной за задернутой шторкой. Холодный металл ярко контрастировал с её разгоряченной кожей. Девушка даже голову повернуть боялась. Совсем не хотелось знакомиться со своим вторым мужчиной, которому она отдалась по ошибке. Официантка не без труда убрала чужую руку со своей груди и быстрее пули выскочила за шторку, оставив своего героя-любовника на одну ночь в гордом одиночестве.

Девушка быстро забегала из угла в угол, подбирая то там, то здесь свои шмотки. Порванный лифчик безжалостно был выкинут в мусорное ведро. Синее обтягивающее платье она натянула прямо на голое тело. Торчащие соски, по её мнению, портили весь вид, хотя парням так не показалось бы, увидь они её. Этот вульгарный внешний вид привел бы их в восторг. Они бы встали (если бы не с бодуна) и зааплодировали (опять же, если бы не бодуна).

Свои туфли официантка в ванной комнате так и не нашла. Оставалось только попытать счастье в других комнатах дома. Однако девушка решила воздержать от поисков и по-тихому смыться отсюда, пока никто не заметил её в таком плачевном состоянии.

— И куда же ты собралась? — раздался вдруг низкий громкий голос из-за шторки.

Сакура в этот момент как раз сжимала в руке дверную ручку. Она опасливо посмотрела через плечо, размышляя о возможностях своего еще не выполненного плана побега.

«Было бы неплохо, если бы этот кто-то просто разговаривал во сне, а не со мной», — подумала официантка и медленно повернула железную ручку.

Шторка распахнулась и оттуда кое-как, с горем пополам, вылез бледный, как сама смерть, уже знакомый ей брюнет. Девушка опешила, раскрыла рот, топнула ногой, как ребенок, и выпалила:

— Твою же мать! Ты?!

— Мда, — заключил Учиха, потирая глаза и разминая онемевшие конечности. — Напиться и накуриться до той степени, чтобы утром не вспомнить меня — это успех.

— Мне нужно уходить, — поспешно буркнула девушка, но в следующую минуту её остановила мертвая хватка того самого брюнета.

— Опять сбегаешь?

— Не опять, а снова.

Саске тяжело вздохнул, словно дело ему приходилось иметь не с взрослым и адекватным человеком, а с малым ребенком без тормозов и ограничителей. Ирония заключалась в том, что официантка была о нём точно такого же мнения, какого парень был о ней.

— Не трогай меня, — взвизгнула Сакура, вырвавшись из рук неприятеля.

Саске зло взглянул на неё, а затем удивленно вскинул бровь.

— А ты неплохо выглядишь в этом платье.

Харуно залилась краской и прикрыла руками грудь, попятившись назад.