Танец отражений. Память

Майлз краем глаза наблюдал, как Гарош удаляется по коридору. «Так, наживка заглочена, теперь главное — не дергать раньше времени…» Он прикинул, сколько нужно времени человеку, с трудом сдерживающему панику, чтобы дойти до одной комнаты, а потом до другой. Майлз жестом велел Уэдделлу не усердствовать с распылителем и, мысленно досчитав до ста, произнес:

— Ну ладно, господа. Соблаговолите проследовать за мной еще раз. Но потише, пожалуйста.

Он вывел их в коридор, свернул налево, потом направо к переходу. В середине этого коридора они повстречали коммодора, возглавившего Департамент внутренних дел после Гароша.

— О, милорд Аудитор! — окликнул он Майлза. — Какая удача! Генерал Гарош только что послал меня за вами.

— А где он велел меня искать?

— Он сказал, что вы направились в хранилище. Так что вы избавили меня от лишней ходьбы.

— О да. Скажите, а Гарош нес что-нибудь?

— Сверток. Он вам нужен?

— Пожалуй, да. Он сейчас здесь, верно? Пошли…

Майлз повернулся и быстро зашагал к приемной начальника Департамента внутренних дел. Дверь в бывший кабинет Гароша была заперта. Майлз разблокировал код своей аудиторской печатью.

Гарош, скорчившись слева от комм-пульта, снимал вентиляционную решетку. В раскрытом свертке рядом с ним лежал фильтр. Майлз готов был поспорить на сколько угодно бетанских долларов, что в одном из залов заседаний между кабинетом Иллиана и этим они обнаружат выпотрошенный вентилятор. Быстрая реакция и очень хладнокровная. «Ты быстро соображаешь, генерал. Но на этот раз у меня была фора».

— Время решает все, — заметил Майлз.

Гарош выпрямился.

— Милорд Аудитор, — быстро заговорил он и осекся. Он увидел маленькую армию, вошедшую вслед за Майлзом. Но даже сейчас, подумал Майлз, Гарош может выкрутится, придумать какое-нибудь убедительное объяснение для Майлза и всей этой проклятой толпы… И тут вперед протолкался Иллиан. Майлзу показалось, что он чуть ли не видит, как ложь обратилась во прах прямо на кончике языка генерала. Хотя внешне это проявилось лишь в том, что в уголке его рта образовалась маленькая морщинка.

Майлз уже заметил, что Гарош избегает встречаться лицом к лицу со своими жертвами. Он ни разу не навестил Иллиана в клинике, тщетно пытался избегать Майлза, пока разрабатывал свою изначальную ловушку, и появился во дворце уже тогда, когда Галени арестовали и увели. Возможно, он и не плохой человек. Просто нормальный сообразительный мужик, соблазнившийся всего лишь на один скверный поступок и не справившийся с последствиями, которые вышли из-под контроля.

«Когда выбираешь какое-то действие, ты выбираешь и последствия этого действия».

— Привет, Лукас, — выдохнул Иллиан. Глаза его были удивительно ледяными.

— Сэр… — Гарош встал. В руках у него ничего не было.

— Полковник, доктор Уэдделл, прошу вас. — Майлз жестом пригласил их подойти. Сам он остался чуть сзади, в стороне от Гароша. Подняв глаза, он на мгновение столкнулся взглядом с генералом.

«Вот миг моего триумфа. Только почему я не радуюсь?»

Все дальнейшие действия были уже доведены чуть ли не до автоматизма. Полковник снял решетку, Уэдделл побрызгал. Несколько секунд тягостного ожидания. Затем появилось красное свечение, яркое и зловещее.

Майлз вздохнул:

— Генерал Аллегре, теперь вы являетесь исполняющим обязанности шефа Имперской безопасности, до утверждения императором Грегором. Мне очень жаль, но я вынужден сообщить вам, что вашей первой обязанностью на новом посту будет арест вашего предшественника, генерала Гароша. По моему приказу как Имперского Аудитора по серьезному обвинению… — В чем? Диверсии? Измене? Глупости? «Каждый преступник подспудно жаждет быть пойманным», — гласит древняя мудрость. Неправда, подумал Майлз. Преступник хочет вылезти сухим из воды. Это грешник жаждет, чтобы его вытащили на свет. Хочет ползти через покаяние к прощению и своего рода милосердию, пусть скрытому. Так кто же Гарош, преступник или грешник?

— По обвинению в измене, — закончил Майлз. Половина присутствующих вздрогнула, услышав последнее слово.

— Не измена, — прохрипел Гарош. — Никогда.

Майлз чуть взмахнул рукой.

— Но… если он согласен признать свою вину и готов к сотрудничеству, то обвинение может быть только в покушении на старшего офицера. Военный трибунал, год тюрьмы и простое увольнение без почестей. Думаю… что позволю трибуналу принять такое решение.

Судя по выражению лиц Гароша и Аллегре, оба уловили нюанс этого выступления. В конце концов, Аллегре — начальник Галени и, несомненно, должен был внимательно следить за ходом дела своего подчиненного. У Гароша заходили желваки, Аллегре кисло улыбнулся.

— Смею предложить вам, — продолжил Майлз, обращаясь к Аллегре, — сопроводить его вниз, чтобы он поменялся местами с вашим ведущим аналитиком. На некоторое время, пока вы войдете в курс дела.

— Слушаюсь, милорд. — Голос Аллегре звучал достаточно решительно, хотя он и поколебался секунду, сообразив, что под рукой нет пары громил-сержантов для официального ареста.

Впрочем, Аллегре решил задачу, задействовав Айвена, полковника и коммодора.