Танец отражений

«Парализующий токсин… сердечный приступ… я должен остаться с вами наедине… и ждать на ваших глазах минут двадцать, пока вы не умрете.» Как он заставил это случиться? Черной магией? Может он все-таки был запрограммирован, и одна часть его сделала с другой то, о чем он понятия не имел, как при раздвоении личности? Это я сделал? О черт…

Граф выдавил мертвенно-бледную усмешку. – Брось этот перепуганный вид, мальчик, – прошептал он. – Просто отправляйся домой и пришли мою охрану. Это не так далеко. Обещаю, я никуда не уйду. – Хриплый смешок.

«Я не обращал внимания на маршрут, которым мы шли. Я просто шел за вами.»

Не сможет ли он нести?… Нет. Марк не был медиком, однако у него было четкое и ясное ощущение, что попытаться этого человека двигать – очень плохая мысль. При всех новых объемах Марка граф был куда его тяжелее. – Хорошо. – Здесь не должно быть много поворотов, где он может свернуть не туда, ведь так? – Вы… вы… – «Не смей умирать у меня на руках, проклятье! Не сейчас!»

Марк развернулся и потрусил, заскользил по склону, а затем просто побежал вниз по тропинке. Направо или налево? Налево, по двухколесной колее. Хотя где, ко всем чертям, они на нее свернули? Они пробирались сквозь какие-то кусты – кусты тут были повсюду, и сквозь них полдюжины проходов. Они прошли мимо одного из устроенных для лошадей барьеров. Вот он? Почти все они выглядели похоже. Я заблужусь в этом чертовом лесу и буду бегать кругами… двадцать минут, пока у него не наступит смерть мозга и трупное окоченение, и… все они подумают, что я это сделал специально… Он споткнулся, оттолкнулся ладонью от ствола, с трудом восстанавливая равновесие и направление движения. Он ощущал себя бегущим за помощью псом из мелодрамы: когда он прибежит, то сумеет лишь лаять, скулить и валиться на спину, и никто не сможет его понять… Марк, задыхаясь, уцепился за дерево и оглянулся вокруг. Мху полагается расти у них с северной стороны, или это только на Земле? По большей части, деревья тут были земные. На Единении Джексона на южной стороне всего, включая дома, рос мерзкий скользкий лишайник, и приходилось его выцарапывать из дверных щелей… А! вот и ручей. Но шли они вверх или вниз по ручью? Дурак, дурак, дурак. В боку закололо. Он повернулся налево и побежал.

Аллилуйя! По дорожке впереди шагала высокая женская фигура. Елена направлялась обратно к конюшням. Он не только на правильном пути, он обнаружил помощь. Он попытался заорать. Вышло хриплое карканье, но ее внимание оно привлекло; она оглянулась через плечо, увидела Марка и остановилась. Он, шатаясь, двинулся в ней.

– Черт, что это с тобой стряслось? – Первоначальная холодность и раздражение Елены уступили место любопытству и зарождающейся тревоге.

– Графу… стало плохо…в лесу, – задыхаясь, выговорил Марк. – Можешь … привести сюда… его охранников?

Она с глубоким подозрением нахмурила брови. – Плохо? Как это? Еще час назад он был в полном порядке.

– По-настоящему плохо, черт, прошу тебя, поспеши!

– Что ты с … – начала было она, но его явное, осязаемое страдание побороло ее осторожность. – В конюшне есть комм-линк, это ближе всего. Где ты его оставил?

Марк махнул рукой куда-то назад. – Где-то там… не знаю, как вы это место называете. По пути к вашей площадке для пикников. Это понятнее? Или у этих чертовых СБшных охранников нет сканеров? – Он обнаружил, что чуть ли не топает ногами в досаде на ее медлительность. – У тебя ноги длиннее. Иди!

Она наконец поверила, и побежала, кинув на него через плечо горящий взгляд, который в буквальном смысле чуть не содрал с него кожу.

«Я этого не…» Он развернулся и быстро зашагал обратно туда, где оставил графа. Интересно, должен ли он вместо этого сбежать и скрыться? Если угнать флаер и вернуться в столицу, сможет ли он уговорить одно из тамошних галактических посольств предоставить ему политическое убежище? Она думает, что я… они все подумают… , черт, да он сам себе не верит, почему же ему должны верить барраярцы? Может, ему стоит не тянуть и покончить с собой прямо сейчас, в этом дурацком лесу? Но оружия у него не было, а в этой пересеченной местности нет ни одного достаточно высокого и крутого обрыва, чтобы броситься с него и гарантированно разбиться насмерть.