Танец Пепла

Положа руку на сердце, мне с моими сопровождающими ещё очень повезло. Относились они ко мне хорошо, кормили, одевали, платили, да и в целом заботились. Барон, безусловно, был главным в бродячем театре, но в то же время он не был ни тираном ни деспотом. Да, следил за порядком и требовал выполнения поручений, но никого не мучил и не издевался. Особенно тёплые отношения у меня сложились с Миртой. Несмотря на нашу разницу в возрасте, мы прекрасно понимали друг друга, хотя и не могли в полной мере насладиться разговорами по душам. Её брат и дедушка предпочитали держать дружелюбный нейтралитет. Если первый был слишком скромен и молчалив и предпочитал человеческому общению, музыку, то Галин просто отличался невероятным спокойствием и умиротворенным отношением к жизни. Я была уверена, что в тайне ото всех старичок баловался чем-то не совсем легальным. Одним словом, моя компания была не так уж плоха. Да, не рыцари, да не принцы. Но кто знает где было бы лучше? Эти люди приютили меня, хотя могли спокойно принять за ведьму (особенно за мой наряд), да и просто оставить странную девицу в лесу. За это я была им искренне благодарна, иначе белели бы мои косточки, обглоданные зверями, где-нибудь под кустом, или чернели бы на остатках пепелище. Но если с окружающими меня людьми все было хорошо, то с эпохой всё обстояло намного сложнее.

Начнем с того, что мои спутники не знали грамоты, а соответственно и чисел тоже. Когда же Мирта пыталась объяснить какой шёл год, она использовала слишком образные определения вроде: «Пятый год чёрного волка», — что мне ровным счётом ничего не говорило.

Тогда я решила действовать дедуктивным методом, но и тут всё было не так гладко. Если в начале я была почти уверена, что попала в век так 14-ый — 15-ый, то потом заметила, что многие факты говорили против этого. Во-первых, меня опять же, не сожгли и даже не попытались на первом перекрёстке. (Нет, я об этом никак не жалела, поверьте.) Во-вторых, я вообще за время наших странствий не увидела ни одной церкви или собора, (да и с крестами была напряженка) хотя побывали мы уже во многих деревнях и городах. Кстати о последних — для средневековья их было слишком много, да и были они слишком обустроены. Одни мощённые дороги и банные дома чего стоили. Это явно выбивалось из исторического канона. Хотя, быть может, это дохристианская эпоха Англии, к примеру. А дороги остались еще от Римлян, и камни ещё не успели растащить на последующие церкви. Возможно было и так, но всё равно как-то уж очень цивилизованно. Поэтому в отношении временных рамок я пребывала в полном неведении.

Что же касалось вопросов о том, как я сюда попала, зачем, и уж совсем утопично, как мне отсюда выбраться, то они были покрыты завесой тайны. Хотя, почему-то, у меня была железобетонная уверенность, что здесь я оказалась по воле случая. А коли так, то случай меня отсюда и вызволит…или не вызволит, но я старалась об этом не думать.

После первой недели осознания, и второй недели моего пребывания тут, я всё же сумела усмирить ярость, и ради своего душевного здоровья не хотела ее вновь будить безысходными мыслями. Что до тоски, то она никуда не делась, а просто спряталась. Особенно тяжко приходилось ночью, когда мне до зубного скрежета не хватало моих родных и близких. Мои мысли часто уносились к ним, как они переживают моё отсутствие. Я сильно волновалась за родителей, за сестру и за него. Мне не хватало его света рядом со мной, тёплых слов и объятий, да и просто взгляда его глаз. Днём я гнала эти мысли прочь, да и Мирта с компанией неплохо скрашивали моё изгнание. Я была рада, когда было чем заняться и не оставалось времени на грусть.

Ещё одно обстоятельство говорило против средневековой Европы — мои спутники очень ценили чистоту и личную гигиену. Мы регулярно мылись, стирали одежду и я теперь прекрасно владела клинковой бритвой в женских целях (в одном из городов я все же обзавелась своей собственной). Кроме того, Мирта как-то подарила мне баночку с кремом, объяснив, что у её народа принято, чтобы у женщины были ухоженные руки и лицо. А поэтому и крем и избегание солнечных лучей. Если мы не ехали в кибитке, то всегда закрывали лица платками, а если холодало — руки перчатками, отчего походили на женщин востока. Учитывая, что Мирта была странствующей танцовщицей, меня несколько удивило такое трепетное отношение к коже, но, быть может, они и были с востока, а может и не бродяги вовсе…