Танец перемен

– Когда меня выписывают? – спросила я неуверенно.

– Через несколько дней, вы идете на поправку – ответил он и добавил. – И уже совсем скоро к вам вернется память.

– За это время мне удастся что-нибудь вспомнить? – спросила я с надеждой.

– Малую часть. Но это будет замечательно. Если вам удастся вспомнить хоть что-то, то в дальнейшем будет намного легче – доктор попытался меня успокоить.

После недолгого скитания я направилась в свою палату. Меня неимоверно клонило в сон, видимо, свежий воздух подействовал на меня расслабляюще, оказавшись у себя в палате, я тут же повалилась на кровать.

Утром меня разбудил незнакомый голос.

– Да, это она – услышала я, не решаясь открыть глаза.

– Она идет на поправку, и через пару дней вы сможете ее забрать – узнала я голос врача.

– Я вам очень благодарен, доктор. Спасибо, что присмотрели за моей девочкой – сказал мужчина с приятным голосом.

– Это моя работа, мистер Черч. Ваша дочь идет на поправку, а значит, через пару дней ваша семья снова воссоединится. Миссис Черч не смогла сегодня приехать? – спросил врач.

– К сожалению, нет, миссис Черч не стало много лет назад, когда Оливия была еще совсем крошкой – с сожалением в голосе сказал мужчина.

– Мне очень жаль – немного помолчав, врач добавил. – Вы не пугайтесь, но Оливия вас пока не будет узнавать, сильный ушиб головы дает о себе знать. Кстати, что с ней произошло? – спросил врач озабоченно.

– Я не знаю. Дочь вышла из дома рано утром, все боялась опоздать на работу, торопилась, это был ее первый рабочий день. Вечером домой так и не вернулась. Я понял, что что-то не так. Только сегодня утром после моих тщетных поисков узнал, что к вам поступила девушка примерно возраста моей дочери, не дожидаясь дальнейших ее описаний, я бросился к двери и вот я здесь. На мое счастье, девушкой оказалась моя дочь – облегченно вздохнул он. – Я никогда не чувствовал себя более счастливым – добавил он.

Я же все это время усердно делала вид, что сплю. Мне было страшно открыть глаза и увидеть абсолютно чужого человека.

– Пока она спит, вы можете выпить кофе на первом этаже – выходя, добавил доктор.

– Спасибо.

Мужчина еще немного постоял возле меня.

– Наконец ты снова со мной – услышала я.

Дверь снова захлопнулась, и я осталась одна.

Я снова попыталась вспомнить хоть что-нибудь, но попытки были тщетными.

На следующий день человек, чей голос я слышала вчера постучал в палату и вошел. Он выглядел потерянным, а его глаза выражали боль. Он взял мою руку в свою и сказал:

– Я знаю, ты меня не узнаешь, но поверь, тебе нечего бояться. Доверься мне, пожалуйста. Больше я тебя не отпущу – произнес он, сильнее сжав мою руку.

Я смотрела на него и смогла вымолвить только «спасибо».

Через два дня я стояла в палате одетая в брюки и майку, которые были немного великоваты. Видимо, я похудела пока лежала в госпитале. Мистер Черч взял меня под руку и вывел наружу. Мы сели в большую комфортную машину и уехали.

Дом, перед которым мы остановились, был не просто большим, а по моим меркам огромным. Я стояла перед крыльцом, не решаясь войти туда. Мистер Черч взял меня за руку и мягко предложил войти.

Внутри дом больше напоминал дворец, он казался очень просторным и каким-то пустым. В нем было по минимуму мебели, но был украшен очень красивыми и как я предполагаю дорогими аксессуарами. Я не очень разбираюсь в искусстве, но те картины, что я увидела, вероятнее всего стоили как годовая зарплата обычного рабочего.

Оливия, здравствуй – поздоровался со мной молодой человек. Он спускался по лестнице очень уверенно и важно. – Я Генри – представился он.

– Это твой брат – объяснил мистер Черч.

– Здравствуй, Генри – протянула я ему руку, на что он улыбнулся и обнял меня.

– Извини, я пока в тебе вижу чужого человека – сказала я, мягко отстраняясь от него.

– Не переживай, я понимаю – сказал он и продолжил. – Тебе пришлось не легко, мы очень переживали за тебя.

Я улыбнулась и повернулась к мистеру Черчу, которого я никак не могла назвать отцом.

– Можно мне увидеть свою комнату? – спросила я

– Конечно, я тебе покажу – указывая на лестницу подвел он меня к ней.

Мы поднялись на второй этаж и прошли вдоль длинного коридора, который тоже был украшен картинами и портретами, по-видимому, членами нашей семьи. У меня сложилось такое впечатление, что в этой семье отдавали предпочтение мужским портретам, ни одного женского я не увидела. Возможно, что портреты женских особей занимали другую часть коридора, а возможно, что в семье доминируют особи мужского пола или в роду, не было женщин, которые могли покорить художников своей красотой…

Комната оказалась очень большой и светлой. Окна выходили на пруд, окруженный массивными деревьями.

– Ты любишь там проводить время – подойдя к окну, сказал мистер Черч.

– Такое место невозможно не любить – ответила я, любуясь им. – Оно прекрасно – заключила я.

– Ладно, я оставлю тебя одну, а как будешь готова, выходи к нам – сказал мне нежно мистер Черч.