Танец с бубном. Часть 1

— И что есть от твоей честности есть лично у тебя? Квартирка в хрущевке? Те же Желтухин, Бураков, Саленко живут, вполне себе не парясь на Рублевке, и квартиры у них в Москве, не чета твоей. А под пулю лезешь ты, и под гранатомет Адамчик тебя посылал… а если бы летом, тебя сожгли вместе с Туром? Его бронированный «мерседес», от «Мухи» не спасет… Скажи, что думал Адамович, играя твоей жизнью, отправляя на такой риск? И главное зачем? Прогнуться перед акционером? Или что-то еще? Охранять акционеров, в твои обязанности не входит, да и Тура охраняют менты, причем здесь вообще ты? — А мне вспомнились испуганные лица ментов, когда я сказал им, что, по имеющейся информации, по дороге нас могут атаковать, с применением гранатомета, как они стали выполнять все мои команды, постороннего для них лица… — А если он так поступил с тобой, — словно издалека доносился до меня голос продолжавшего вещать Витковского, — со своим единственным другом, то, что же будет со мной, случись что? В Алжире, была сложная ситуация, почти как в Афгане, мне часто приходилось рисковать, и я не всегда знал, вернусь ли живым в посольство. Но за мной стояло государство, и оно, худо-бедно семью поддержало бы, да и ребята из «леса» не бросили без поддержки. А у Адамовича, ты лезешь под пулю, не имея никаких гарантий… Ты сам это понимаешь? — Он встал и подошел к окну. — Что бы осталось твоей дочери, если тебя сожгли бы вместе с Туром по дороге в аэропорт, или вчера на Авиамоторной бандит подстрелил? Ты думаешь, сильно им помог бы, твой друг Адамчик? — Витковский повернулся ко мне и снова уставился на мое, надеюсь не совсем растерянное лицо. — Вот — вот, и я не уверен.

— Вова, заканчивай эту бадягу? Не время… Мы сами выбирали работу. Но в чем ты прав, деньги для меня, не главное. А это в наше время, большой недостаток.

— Наоборот, сейчас самое время… К чему этот разговор? Да к тому, что неизвестно, что ждет тебя в Сочи. Что-то подсказывает мне, что все только начинается. Не лезь на рожон! Голову не подставляй! Мы для коммерсов лишь в роли прокладки, которая после использования, становится ненужной, ее меняют или без сожаления выбрасывают… Чаще без денег, разве не так?

— Без риска жизнь не интересна. А то, что он в Сочи никто, кроме нас троих, не знает, вот тебе и залог безопасности. Да и в отношении Адамовича я с тобой согласиться не могу — как можно тверже возразил я. — Да и убрав веру в справедливость, во что будем верить? Только в деньги?

— Ладно, — заместитель безнадежно махнул рукой. — Поживем — увидим. Только вот честный всегда останется в дураках, это закон. Так что будь в Сочи поосторожней, — закончил он и пожав мне руку направился к двери.

Я натянуто улыбался:

— Обязательно буду.

Когда дверь закрылась, никто бы не сказал, что мое настроение было хорошим. Я вышел из-за стола, и сделал несколько гимнастических упражнений, состоящих из ритмических потягиваний. В конце разминки я делал стойку на руках, когда зазвонил телефон. Попытался не слышать звонка, но долг, оказался сильнее.

Звонил Саленко. Я подавил раздражение и разговаривал с ним почти спокойно.

— Денис, Адамович подписал приказ, я буду исполнять за него обязанности. Не заглянешь ко мне, обсудим сложившуюся ситуацию…

— Виктор Анатольевич, не получится. Давайте отложим разговор до завтра, мы с Витковским к вам заглянем… — соврал я, потом добавил пару вежливых фраз, положенных в такой ситуации, и положил трубку.

28

Конечно, Володя прав. Но себя то не изменишь. Вера в конечную справедливость — существенная часть моих убеждений. А с убеждениями не поспоришь. Мысль, как известно создает поведение, а поведение порождает результаты. Иногда убеждение мне помогало, но чаще, наоборот. Так бывает, что жизнь складывается весьма нелогично и против нас. Мне, конечно, хотелось бы, найти золотую середину, стать более трезвомыслящим человеком, в особенности с начальником, который называет тебя своим другом.

Обычно, в происходящих событиях, я ищу причинно-следственные связи, доказательства и объективные критерии. Но только если это не касается самого себя. Сапожник без сапог — известная проблема: многие профессиональные психологи, астрологи и экстрасенсы, также не в состоянии помочь самим себе. Стоит вмешаться эмоциям и логика испаряется мгновенно..

И все же я считаю, что умею радоваться подаркам судьбы, и не обманываю себя, ожидая негаданного счастья или нежданного богатства. Я не страдаю подобной фигней и в основном принимаю жизнь такой, какая она есть, часто не вполне дружелюбной.

Впрочем, я всегда знал чего хочу, шел к намеченной цели, и по большому счету мне это удавалось. Тот же Витковский не раз говорил, что я везунчик. Но, как известно, любому везению, когда ни будь да придет конец. А что, если судьба хранила меня и не ставила перед трудным выбором? Или мои запросы оставались достаточно скромными? Я выполнял свой долг, и к богатству не рвался, такая вполне удобная ниша, правда остаться бедным в мои планы не входило тоже.