Танец с огнем

– Но зачем?! Зачем тебе это, Крошка Люша? Я не могу этого понимать, – Глэдис Макдауэлл прижала пальцы к виску, сунув их под тугую буклю парика. – Ты можешь танцевать любой танец, но это… Откуда это взялось? Ты замужняя женщина, а ведешь себя как продажная… Прости, Крошка, но я очень зла сейчас…

– Подумаешь! Да я такая и есть! Вспомни, Большая Глэдис, откуда я к тебе пришла! Да мне доводилось продаваться за стакан вина, за сладкую булочку! А мое замужество – это же самая удачная моя сделка! Я продалась за дом, за Синие Ключи, за то, чтобы они навсегда остались моими! Ты и этого не знала?! Что ж, знай и отвяжись от меня наконец… Мне надо готовиться к выступлению!

Глэдис Макдауэлл беспомощно огляделась и скрестила пальцы.

«…Ее танец несомненно несет в себе заряд страсти. Но спросим себя: что это за страсть? Будем честны и признаем, что темная нега плотских вожделений не имеет никакого отношения к пронизанному огненной энергией искусству, которое дарит нам маленькая чернокудрая славянка, решительно отказавшаяся что-либо рассказать нашему корреспонденту о своей жизни. «Мой танец говорит сам за себя!» – заявила девушка и мы не можем с нею не согласиться…»

«La Petite République» 27 октября 1911 года

Люша швырнула в кресло вуаль, ослабила шнуровку и присела к небольшому изящному столу, похожему на козлика с витыми ножками-рожками. Взяла лист бумаги, обмакнула перо в чернильницу:

– Милый Аркадий Андреевич, если бы Вы знали, как я скучаю по Вашему здравомыслию и даже занудству…

Мучительно сморщилась, скомкала лист и отшвырнула его от себя. Отхлебнула из ополовиненной уже бутылки и взяла другой.

– Милая Этери! Много-много денег. Как мы с вами и предполагали. Бюргеры и бароны одинаково охотно развязывают кошельки. Потом важно строят всякие предположения о моем «искусстве». Меня это забавляет – когда понимают, что им не отломится, прилежно думают о духовном и говорят об «эфирных дуновениях» Все точь-в-точь так, как вы меня предупреждали. Вашу часть денег исправно пересылаю в Москву. Вы рады? Не сердитесь, что сбежала от Вас и все переиначила. Пускай. Я благодарна Вам за науку. Все имеет свою цену, и можете быть спокойны – Люшка Розанова обманывает только тогда, когда ей это выгодно. А тут мне со всех сторон выгодно честно расплатиться с Вами сполна… Я прилежно разучивала Ваши азиатские танцы, но поймите и меня тоже: я не желаю танцевать как кусок тухлого мяса на восточном рынке – вся в благовониях, чтобы отбить дух. И мне совсем-пресовсем неинтересно это дурацкое вранье про храмовых танцовщиц. Какое мне дело до восточных мистерий, танцев, посвященных Шиве и прочим… Где я и где этот Шива? На сцене моего лесного театра в Синих Ключах, а потом на Грачевке и в районе Неглинки были свои мистерии… Мой номер про пробуждение Синеглазки имеет бешеный успех. Недавно в газете написали: по самой сказке французы сняли картину в синема. Меня звали там играть, но я чего-то забоялась. Может, зря. В любом случае: я не хочу никому залеплять глаза розовыми лепестками. Мои танцы про жизнь. Так, как ее вижу я, а не какая-то выдуманная храмовая танцовщица… Люди платят за это и, конечно (на то они и люди), хотят большего. Хотят купить меня с потрохами. Почему тайну всегда хочется поймать, расчленить и скомкать в потных любопытных руках? Я видела это еще в цыганском хоре. Вы знаете? Но ни черта у них не выйдет…Простите за сумбур, милая Этери, я выпила бутылку вина, хотя во Франции, конечно, вино лучше, а здесь надо бы пива…