Танец с призраком

Галлюцинации, как плохие, так и хорошие, на этом не закончились. В иные моменты Свен шарил здоровой рукой по больничной койке и не понимал, почему Эвы нет рядом – он ведь сильно разбился, неужели ей всё равно?!

Потом, уже в стокгольмской больнице, когда ребята и девчонки из байкерской тусовки пришли его навестить, он узнал, что Эва уехала в Польшу через день или два после его отъезда в Токио. Альф с ними не пришел. Понятно, почему: ему передали, что Свен не желает его видеть. А Свену очень хотелось задать бывшему другу один-единственный вопрос. Но он был слишком горд, чтобы просить.

Оправившись от травм и начав понемногу ездить на байке, он в один из вечеров оказался возле театрального общежития, где и познакомился с Анне-Лизой, рыжеволосой танцовщицей, сокурсницей Эвы. Анне-Лиза пользовалась теми же духами, что и Эва. Свен вспомнил, что Альф упоминал какую-то Фокси. Выяснилось вскоре, что Анне-Лиза действительно встречалась несколько раз с Альфом. С этого момента Свен начал сомневаться в своих выводах насчет Эвы.

Чтобы сомневаться было не так мучительно, Свен стал спать с Фокси. А та рассказала ему про телесериал и высказала версию, что срочный отъезд Эвы был связан с каким-то очень заманчивым предложением английского телепродюсера. Проще говоря, Эва сменила в один день любовника и страну проживания, превратилась из студентки в профессиональную танцовщицу и актрису – иными словами, повысила свой статус во всех отношениях.

Свен не был дураком и понимал, что Фокси завидует и потому, возможно, передергивает факты. Какие-то проблемы были у неё с Эвой. Свен не собирался в этом копаться, просто сказал, что не желает больше обсуждать Эву.

В то время его всё чаще стала посещать мысль о том, что необходимо поговорить с Альфом. В итоге он сделал это – через три месяца, но всё-таки сделал – и узнал, что нет, увы, он не ошибся. Альф признался, что спал с Эвой. Они крепко набили друг другу морду в тот день и с тех пор больше не говорили о ней. Но продолжали дружить, не в последнюю очередь потому, что и тот, и другой в смысле отношений с Эвой остались на бобах.

Иногда Свен думал о том, что, возможно, ему известна не вся правда. Одно время он даже подозревал Альфа в том, что тот каким-то образом подстроил так, чтобы Эва оказалась в его постели, не желая этого. Нет, он её не принуждал, это абсолютно исключено, не его стиль; да и поступить так с девушкой своего друга-байкера – преступление по байкерским законам, не говоря уже о законах общечеловеческих. От байкеров Альф огреб бы за это прежде любой полиции. Эве стоило лишь сказать кому-нибудь из друзей. Нет, Альф этого не делал. Но ведь Эва говорила Свену, что не стала бы спать с Альфом. Она была раньше искренней, и он ей верил.

Самое поганое в этой истории заключалось в том, что Эва не позвонила Свену и не попыталась объясниться. Да, он находился в больнице, его домашний телефон не отвечал, и она могла не сразу узнать, что с ним случилось. Но что ей стоило позвонить тому же Джо в салун? Ей бы рассказали про неудачную японскую гонку. Но она не звонила ни Джо, никому другому. Хотя, возможно, она говорила с Альфом, а тот передал ей те его слова… Нет, всё дело в карьерных перспективах, которые перед ней замаячили. Эва просто перевернула страницу своей жизни и начала новую. Стокгольмская история осталась для неё в прошлом.

Сейчас, вспоминая встречу в Амстердаме, Свен подумал то же самое, что и три года назад: «Значит, я был прав». От того, что он был прав, легче не становилось.

Когда он думал об Эве плохо, то злился на себя за то, что так и не смог её забыть. Пора это сделать наконец, потому что она давно с другим парнем. Свен собственными глазами видел, как у них всё отлично.

Свен размышлял об этом и во время полета, и во время посадки в аэропорту Арланда, и когда забирал свой автомобиль с парковки, чтобы ехать домой. Он только недавно купил подержанный Audi. Это была его первая машина на четырех колесах, и он гордился своим приобретением.

По дороге ему пришла в голову совершенно идиотская идея – позвонить Альфу и рассказать о встрече с Эвой. Конечно, не по телефону, а встретиться, пообщаться, поговорить за жизнь. Свен был уверен, что для Альфа та история давно не имеет значения. Он теперь снимается в остросюжетных фильмах, похваляется знакомством с некоторыми из известных актеров, с которыми ему довелось работать в качестве каскадера. У него, как и раньше, нет проблем в личной жизни. Правда, постоянной подруги так себе и не завел – но он никогда к этому и не стремился.

Нет, разумеется, это идиотская затея – ворошить былое, заводить разговор об Эве, рассчитывать на совет старого друга в этом вопросе. К тому же Альф сейчас не в Швеции, а где-то в Альпах. Они последние полгода виделись редко – раз в месяц, максимум два. Оба были заняты своими делами. Но Альф часто ему звонил – узнать, как жизнь, рассказать какую-нибудь историю из числа тех, что с ним происходили на съемках.

«Хорошо хоть, что Эва не с ним, – подумал Свен. – Хотя всё равно хреново».