Танец с Тенью (СИ)

А сводки с их невидимого фронта его совершенно не радовали. Он давно уже знал: во всех крупных городах России происходили некие странные процессы. И судя по затишью в ответ на запросы в Инопол — не только в России. Пропадали агенты, опытные и профессиональные. Но в последние пару недель началось прохождение точечных выходов в Сумрак. Они проходили одновременно в нескольких точках сразу, а Дозоры никак не успевали идентифицировать входящих. Судя по следам — это были вообще не азеркины.

Тогда кто? Потерянные сущности? Големы? Ответов на эти вопросы не было ни у кого. Лишь беспомощные и бездоказательные гипотезы. Со вчерашнего вечера таких входов вдруг стало недопустимо много. Массовый забег.

Во всех отделениях Дозоров обеих сторон была объявлена полная боевая готовность. Первое задержание произошло наконец сегодня вечером. К величайшему сожалению — совершенно случайно. Вот сейчас — сиятельный Клавдий сидит сам в отделе дознаний. А поймали преступников лишь потому, что на месте сумеречного нападения был проведен ритуал, один из самых секретных, — призыва сил рода. А позвали туда Деус-Дивиных. Да-да, он не ослышался.

— Арина? — Ладон даже осип от услышанного.

Нет. Все случилось этой ночью в Питере. Алиса. Ей очень крупно повезло, Макс вовремя все сделал и ее саму как-то вывел, никто даже не понял — как.

— Макс?! Погоди, ее муж, тот хвостатый, что в коме лежит уже чуть не полгода?

С бабами пора завязывать. Вокруг почти война, а Ладон весь в страданиях. Впору подавать в отставку и ехать жить в Альпы кормить пчел и тискать альпийских пастушек.

— Ага. — Антон, пивший чай напротив, весело ухмыльнулся во весь рот своей фирменной дивинской улыбкой… — Ты не представляешь сам, в каком я шоке. Не удивлюсь, если сестренка выволокла с больничной койки муженька, чтоб им успешно отбиваться, прямо всем его хвостатым телом.

— С ней же все в порядке?

— Когда мы пришли, Алисы там уже не было. Макс отправил ее телепортом. Отец знает больше, конечно. Дивины там разнесли полквартала в запале, пока прорывались.

Сидевшая рядом с братом Аня молча поморщилась.

— Ну хорошо, один лифт. Нюшенька там всех мигренью завалила.

— И кого взяли?

— Люди, Ладонушка. Люди. Хомы, растудыть, сапиенсы. Под какой-то хитрой дурью, позволяющей совать носы в Сумрак.

— Йольский кот и сто тридцать пендархов.

Раздался звук открывающейся входной двери, и Лад напрягся.

40. Ночь перед бурей

Ангельское терпение требует дьявольской силы.

(Лешек Кумор)

22 мая, ночь, Москва.

— Отец, — не поворачивая головы, прошептала Аня, — очень взволнованный и невероятно злой отец. Я, пожалуй, пойду рапорт напишу еще на двое суток увольнения. Скоро буду.

— Сбежала. — Наследник Дивиных снова широко ухмыльнулся — ей влетит, она увольнение свое получила… не совсем позволительным способом. — Молодец, Нюрка, далеко пойдет.

— Это если я ее вообще теперь отсюда выпущу.

Клавдий был зол. Гладкая, как фарфоровая чашка, его лысина пылала потоком праведного гнева. Огромные глаза цвета грозовой тучи метали молнии. Он искрился, как катушка Теслы в школьном кабинете физики.

Упал на стул, сжал голову руками. Лад, знавший сиятельного много столетий, не мог припомнить его в таком состоянии.

— Аве, Кла. На пяточках попрыгай, станет легче.

И так некстати вдруг Ладу подумалось: «Если бы им нужно было сейчас вскипятить чайник или поджарить яичницу — самое время. На лысине Клавы».

Еще несколько напряженных секунд — и все угасло. Возникшая по обыкновению из воздуха Ге обняла мужа сзади, уткнувшись носом в плечо. Рядом с ним она казалась маленькой рыжей белочкой на ветке векового дуба. Гроза миновала. Все бури утихли, стоило ей появиться. Сиятельный Клавдий лишь закрыл глаза и тяжело выдохнул, прошептав жене: «Я так испугался».

Он. Испугался. Если бы мостовая Москвы вдруг призналась Ладону в любви — он удивился бы меньше. Сам Клавдий испуган.

Ге нежно погладила его макушку, окинула всех взглядом, села рядом.

— Все уже в порядке? — Ее вопрос прозвучал утвердительно.

— Ге, ты же знаешь? Что тут происходит?

Она была оракулом. Великим, величайшим в истории. И — самым молчаливым в этой самой истории оракулом.

Вздохнула. Поежилась. Клавдий нежно обнял свое чудо, одной рукой перенеся жену к себе на колени.

— Не нужно. Сами во всем разберемся. Где эта негодница, копавшаяся в мозгах у старших по званию? Мурка, ты присягу давала, или я что забыл, невзначай перепутал?

— В присяге не было ни слова о начальственных мозгах, — из-за плеча Ладона выглянула Деус-Дивина младшая, сосредоточенно жующая пирожок.

Дракон поежился. Надо будет тренировать устойчивость к чарам ее голоса. Поймал на себе взгляд Антона, ухмылявшегося, как обычно. Ну да. Он же врач — отслеживает клинические признаки ментального воздействия. Пульс, дыхание, стул, мочеиспускание. Тьфу.

— Ань, отойди, будь добра, не жуй мне за шиворот, я боюсь крошек.

— Угу. А скажи, хорошо получается это… жевать? — хитроглазая и строгая, она даже шутила с выражением вселенской скорби на лице.

— Брысь!