Танец с Тенью

В эту же секунду Фил вдруг оказался между ней и инкубом, широко раскинув руки в защитном жесте и выставляя щиты.

Он ее еще и защищает? За что, скажите, на бедную ее головушку весь этот день падают такие напасти: от таракана до этого «необычного» Рафаила.

За что?!

Да за идиотизм! За глупость ее несусветную, ставшую почти второй натурой Венанди. Где ее разум, где? Что с ней творится в последнее время?

Все ошибки, все провалы были следствием ее всепобеждающей тупости! Как еще объяснить ее слепоту?

Рафаил, ну конечно же – Фил! Она столько раз пыталась представить себе его – этот редкий самородок с уникальным даром. Он казался ей почти принцем. Великолепным. Обладателем неземной красоты и могущества. А тот факт, что Арина сняла его с моста, не дав самоубиться, грязного, голодного и вшивого?

То, что рос он в подвалах, не зная родителей, попрошайничая и голодая – дитя самых страшных трущоб, ей казалось лишь романтическим ореолом героя.

Рафаэль Янович Дивин, позывной – Допрос. По паспорту ей брат единоутробный, высший маг по уровню дара, четвертой категории по умению, восходящая звезда на ином небосклоне, уже легенда.

Которую она едва не развоплотила полчаса назад на вечерней тренировке, в Артеке. Красотка.

– Братец, отойди. Сестренка твоя названная не в себе была сегодня, уж прости. Завтра меня проведаешь и шоколадку принесешь, – от нахлынувшего стыда Ди хотелось провалиться сквозь землю.

– Привет еще раз, сестренка. Ты меня прости, что сразу не признал. Принесу тебе целый вагон шоколада, только не дури больше так. Хотя давай признаем: это у нас с тобой семейное.

Фил присел на корточки у едва слышно говорившей девушки, кончиками пальцев потрогал зачем-то губу, распухшую от его укуса, и убрал прядь белоснежных волос с ее лба.

– Так, все, молодежь бестолковая. Отбой. Разбегаемся. Венанди!

Ипполит щелкнул пальцами перед глазами у Ди, мгновенно ее отключив, подумал еще секунду и нанес указательным пальцем быструю лечебную руну на ее переносице.

И просто вышел, тихо закрыв за собой дверь. Поднявшийся на ноги Фил вздохнул.

«Не обижайся, паспортная моя сестренка, все будет хорошо. Сколько лет давило на тебя уродующее и калечащее душу клеймо Антэрос, а ты все едино стала могущественной Ди. Значит, будем жить, синичка», – подумал и тоже вышел, прикрывая дверь.

Спи, Венанди, этот день для тебя уже закончился.

8. Нора и сюрпризы

20 мая, вечер. Санкт-Петербург

“Дом мужчины— его крепость, но только снаружи. Внутри это чаще всего детская комната.” (Клэр Бут Люс)

Вздохнул, не стал вытираться, не смог найти способа слить воду из ванны, махнул рукой, решив разобраться с этим завтра, потопал на кухню. Там были микроволновка и чайник. Есть хотелось невозможно. Быстро перекусил, запивая обжигающим чаем сосиски. Позвонил Аленке.

– Привет, солнце. Узнала? – его номер не мог определиться, новый телефон, новый контакт.20 мая, вечер. Санкт-Петербург

К концу этого бесконечного дня Леру стало казаться, что он жаба.

И совсем скоро начнет с удовольствием шлепать перепончатыми лапами по холодным и мокрым питерским мостовым.

Дождь был везде. Промокшая одежда, мокрые ноги, мокрые руки, мокрый рюкзак с вещами и документами, добытый в спецотделе на Литейном, куда пришлось топать пешком с Римского-Корсакова, дабы не тратить время в пробках и не толкаться в метро.

Все это было прикрыто сверху обязательным зонтом в руке – непременным артефактом всех жителей этого города. Мокрой со всех сторон черной конструкцией, неоднократно вывернутой наизнанку шквалами ледяного ветра. Питерский май – он такой один.

Сумеречный день медленно перетекал в такую же сумеречную ночь. Еще не белую, но уже и не черную.

Нужно было купить себе еды, несколько пар носков, человеческий телефон, зубную щетку, мыло, чай и кофе. И двигать в свою Нору.

Была у него тут такая, недалеко от дома Лебедевых. В получасе ходьбы, на углу Большого проспекта Васильевского Острова и Двенадцатой линии, во дворе-колодце, под самой крышей.

Заносило его сюда редко, квартирантов не пускал – жилье трудно было назвать обжитым.

Хотя несколько лет назад он заказал ремонт в конторе своей подруги, набросав примерный облик желаемого на клочке бумажки, отдал ключи, оплатил и забыл.

С тех пор Лер свою «Нору» и не видел. Вспомнил о ремонте буквально вчера.

Забавно. Он даже не помнил, что именно тогда рисовал Аленке. Ну да ладно.

Подъезд дома встретил привычным сумраком. В последние годы его прилично подлатали и отмыли. Кованые решетки шахты лифта были отреставрированы. Судя по виду квартирных дверей – состав владельцев квартир тоже существенно изменился. Многоголосые коммуналки сменились респектабельными многокомнатными квартирами.

Его «нора» была когда-то куплена как «квартира-студия» и прежде являлась заброшенным чердаком. Ушлые домовладельцы перевели его в статус «мансарды», отремонтировали, и вуаля – получился полноценный «лофт».