Танец семи покрывал

— Здорово, псина, — поприветствовал собаку Чон. — Ты позволишь пройти через твою комнату?

На пороге зала, освещенного пламенем камина, Чон остановился, прислушиваясь к нежному голосу, льющемуся со старой, хрипящей пластинки.

Тихо, так тихо по глади вечерней,

Тихо качаясь, плывет наш челнок.

О, как на сердце легко и спокойно,

Нет ни волнений, ни бед, ни тревог...

— Кто это так хорошо живет без бед и волнений? — входя в залу, спросил Чон.

Стася сидела в кресле перед камином в длинном льняном платье с ожерельем из крупного, разных оттенков янтаря на груди. Янтарный отблеск огня играл на ее лице. Стол был сервирован на троих; посередине его в чаше, полной расплавленного воска, теплился огарок свечи.

— Ты меня ждала? — снимая плащ и расстилая его у ног Стаси, спросил Чон.

— Нет, не тебя... Я уж думала, ты совсем пропал...

Чон потерся щекой о Стасину щеку и уселся у ее ног, положив голову ей на колени.

— Ты все забыла, дитя. Я предупреждал тебя, что три дня меня не будет. Нам с Пашкой подвернулась работа.

— Ах да! — Стася хлопнула себя по лбу. — Я и забыла, прости. Волновалась, плакала даже, думала, ты меня бросил.

— Неправда. Этого ты не думала. Так для кого накрыт стол, если не для нас троих — Стефа, тебя и меня?

— Стефан сегодня приведет свою возлюбленную, чтобы нас познакомить.

Чон напрягся.

— Вот как? Кого? Кто эта счастливица?

— Толком не знаю. Какая-то артистка.

Чон поднялся на ноги, отошел к дверям террасы.

— Ты недоволен?

— А? — рассеянно спросил Чон. — Нет, как я могу быть недоволен. Просто не ожидал такой прыти от Стефа. У него совсем недавно умер отец, месяца не прошло.

— Ему уже двадцать, — вздохнула Стася. — И он здорово влюблен. Может, эта любовь утешит его...

— Да уж, — проронил Чон. — Утешит... Я, кажется, знаю, о ком идет речь. Я сам повел его в ночной клуб, где она выступает, эта артистка.

— Ты ее знаешь?

— Нет, но Стеф попросил, чтобы ее пригласили за наш столик. Это случилось в один из тех мрачных дней, когда ты уехала в Петрозаводск. Кстати, все не имел возможности спросить, что ты там делала?

— Да так. У меня там знакомые... А тебе понравилась эта девушка?

Чон поцеловал свесившуюся с подлокотника Стасину руку.

— Мне нравишься ты, — сказал он.

— Это очень кстати, — кивнула Стася, — поскольку и ты мне очень симпатичен.

— Рад это слышать. Так когда явится эта парочка?

— Сними пластинку с проигрывателя, — сказала Стася. — Она уже давно закончилась. Только осторожно, она очень старая.

— Перешла тебе по наследству?

— Отец прятал ее у себя в столе, не знаю почему. Ты знаешь эту баркаролу?

— Знаю, конечно, Шуберт... Кстати, стол накрыт рукою художника, — похвалил Чон. — В ход даже пошел кузнецовский сервиз, если меня не обманывают глаза.

— Они говорят тебе правду. Кузнецовский.

— Кто научил тебя так красиво закручивать салфетки?

— О, я многое умею! — оживилась Стася. — Когда у отца бывали гости, еще при жизни мамы, я помогала ей сервировать стол! Я и готовить сносно умею! Правда, Марианна не одобряет моей стряпни. Говорит, не столько вкусно, сколько красиво. Лучше смотреть, чем есть.

— Ты сама такая, — усмехнулся Чон. — Тебе самой интереснее смотреть, чем есть... Не как всем людям. Ты питаешься как будто из чувства долга.

Во дворе ожесточенно залаяла Терра.

— Что это она? — удивилась Стася. — Не узнала шаги Стефа?

— Он ведь не один, — с непонятной интонацией проговорил Чон.

— Ты как будто не рад гостям, — упрекнула его Стася ласковым голосом.

Чон пожал плечами.

— Пойду загоню Терру. Кстати. — Он обернулся в дверях. — Это Обухова пела баркаролу?.. Так я и думал.

Чон видел, как в калитку вошли две окутанные туманом фигуры.

Терра, не умолкая ни на минуту, буквально бросалась на заборчик, отгораживающий главный вход от сада.

— Забавно, — пробормотал Чон. — Терра, домой!

— Это мы, — сказал Стефан.

— Я понял, — пробормотал Чон.

Он притащил упирающуюся собаку за ошейник в комнату и с минуту помедлил, вслушиваясь в оживленные голоса у входа.

— Знакомство состоялось, — объяснил он Терре и вышел в прихожую.

— Просто сказка какая-то, — взахлеб говорила Стефина гостья Стасе. — И это почти в центре Москвы! Тропинки как в лесу. Ветви деревьев усыпаны капельками растаявшего снега точно как в лесу...

— Рада, что вам понравилось, — светским тоном произнесла Стася. — Чон, познакомься: это подруга Стефа, Зара. Ах да, вы знакомы.

— Едва-едва, — молвила девушка, подавая Чону руку. — Зара, очень приятно.

Стефан включил свет.

Чон заметил, что складка прорезала лоб Стаси, когда она при свете посмотрела на Зару. Стася как будто силилась что-то вспомнить. Но видимо, усилия ни к чему не привели.

— Мы прежде не встречались? — спросила она Зару. — Мне как будто знакомо ваше лицо...

Зара окинула ее удивленным взглядом.

— Нет, уверена, нет. У меня хорошая память на лица.

— Моя сестра — художница, — пояснил Стефан. — У нее тоже отличная память на лица. Стася, наверно, заприметила тебя, Зара, на улице, у тебя запоминающееся лицо...