Танец Шивы, или Закон дивергенции

«Веселятся, сволочи! – зло подумал Глеб – Конечно, им хорошо… Молодые, здоровые все впереди, жизнь только начинается…. А у меня – заканчивается…».

Это солнечное июльское утро совершенно не соответствовало тому подавленному состоянию, которое царило в душе молодого человека. Глеб лежал в своей одноместной палате, отвернувшись к стене, озлобленный на весь мир, а в голову неотвратимо лезли воспоминания его прошлой жизни. Прошлой. Да именно прошлой. Потому что, то, что было еще позавчера его жизнью сегодня отошло на второй план, вытесненное непонятно откуда взявшейся злостью. А еще ему было очень жалко себя… В свои неполные двадцать девять лет Глеб Нечаев смог добиться многого. Отдельная двухкомнатная квартира в спальном районе, новенькая корейская иномарка, красавица жена, жизнерадостный и веселый сын – Олежка, которому скоро должно было исполнится три года, и конечно престижная работа. Должность заместителя начальника областного департамента внешнеэкономических связей обеспечивала ему уважение в обществе и открывала многие заветные двери. Глеб, как и многие молодые люди его поколения, был напорист, эгоистичен, в меру циничен и не в меру тщеславен. В общем, перспективный молодой человек, подающий немалые надежды, карьерный рост которого был только вопросом времени. Дальнейшая жизнь представлялась Глебу скоростной магистралью, по которой он мчался к своей цели, не задумываясь и особо не оглядываясь на прожитые годы.

Теперь все это кончилось. Рак поразил молодого человека сразу в двух местах, – метастазами были покрыты значительная часть мозга, и оба легких. Врачи отмерили ему остаток жизни не больше месяца, и вот этот срок уже подходил к концу. Он сам подходил к своему концу – КОНЦУ ЖИЗНИ.

***

Тягостное молчание, повисшее в палате, грозило прорваться истерикой. Света сидела на стуле у его постели и тихонько плакала. Олежка, по молодости лет, не понимавший трагизма ситуации, с веселой улыбкой самозабвенно скакал на соседней кровати. Панцирная сетка высоко подбрасывала малыша, доставляя тому неописуемую радость. Он никак не мог уразуметь, почему папа ругается на маму, а мама плачет. Глебу было мерзко и противно на душе. Он только что совершенно напрасно наорал на жену и теперь со злостью смотрел на принесенные ею апельсины, а в голове как испорченная пластинка звучал кусок песни Земфиры:

«…хочешь сладких апельсинов

хочешь вслух рассказов длинных

хочешь, я убью соседей

что мешают спать…»

«Да… дела…, только, пожалуйста, не умирай…» мысли, наконец соскочили с этой карусели, но легче от этого не стало потому, что перед мысленным взором Глеба предстало заплаканное лицо матери, и сухие, но от этого еще более страшные глаза отца, которые, казалось, кричали на весь мир: «только пожалуйста не умирай, сынок!».

– Глебушка, родной, Антон Кириллович сказал, что опухоли больше не растут, и что тебе будет легче… – Света вновь подняла на него заплаканные глаза.

– И ты что, в это серьезно веришь? – буркнул в ответ Глеб. Разговор опять пошел по замкнутому кругу, грозя зайти в тупик.

– Но он же знаменитый врач, профессор… – не унималась Светлана.

– Светочка, у меня рак, понимаешь – РАК, причем запущенный. На этой стадии он не излечим. Я УМИРАЮ! Так, что давай, не будем! И вообще отстань от меня. Тебе надо искать Олежке нового папу, а не убивать время с без пяти минут покойником! Проваливайте! – Глеб накрылся одеялом с головой и отвернулся к стене.

Света снова заплакала…

***

– Слышь, чувак, ты что ли Светку обидел? – в дверях появилась озабоченная физиономия Валерки Острякова, лучшего Глебова приятеля – она сейчас мне навстречу попалась вся в слезах. Даже не поздоровалась…

Глеб молча повернулся к вошедшему, и посмотрел на товарища тяжелым взглядом.

– Здорово, дружище!.. Как сам?! – Валерка в несколько шагов приблизился к больничной койке и энергично потрепал Глеба по плечу – Не отвечай, вижу, что хреново… Держись чувак, я с тобой.

– Привет, Валера… – искренняя поддержка друга смягчила сердце молодого человека – где пропадал? Я думал ты забыл про меня…

– Да как ты мог такое подумать – картинно обиделся приятель – я был в командировке… заграничной… в Индии. Уйма впечатлений… Какая интересная культура… какие традиции… Но, что мы все обо мне, да обо мне. Как ты себя чувствуешь?

– Спасибо, хреново – злобно съязвил Глеб – я вообще-то неизлечимо болен… Обо мне пора уже в прошедшем времени говорить. Мне даже чудо уже не поможет…

– Кстати о чуде… – Валерка полез в свою спортивную сумку и начал сосредоточенно в ней копаться – где же она?.. А, вот…

Он просиял лицом и победоносно вытащил небольшой сверток.

– Знающие люди сказали… – лицо приятеля стало серьезным – когда последняя надежда угасает, на помощь приходит… Па-ба-бам!!!

Валера сорвал упаковку, и изумленному взгляду Глеба предстала небольшая бронзовая статуэтка.

– Шиииивааа!!! – закончил он тоном спортивного комментатора – там, где требуется перезапуск системы, данное божество не имеет себе равных.