В голову начали закрадываться совершенно фантастические идеи. Но ведь деревья не умеют разговаривать!
– Кто вы? – взвизгнула я.
– Аналогищ-щный вопрос-с, милощ-щка. Мы здесь уж-ш-ше доф-фольно даф-фно, а каким ф-фетром тебя сюда занесло?
Я фыркнула, вспоминая высокомерную физиономию Герцога.
– Самым нахальным и чрезвычайно заносчивым ветерком.
Ответа не последовало. Напряжение росло.
– Я Кристина, – представилась я, оглядываясь по сторонам. – По каким-то личным соображениям Герцог этих земель решил похитить мою подругу и заставить меня пройти многие километры для её спасения.
И снова тишина.
– Я что, сама с собой беседую? Зачем было начинать разговор, если нет желания общаться? Кто вы?
Справа громко хрустнула ветка. Я повернула голову и едва не лишилась сознания. В паре шагов от меня стояло дерево с синей окраской и протягивало деревянную руку. Она была коричневого цвета и почти как человеческая, только больше в три раза и на кончиках пальцев имела не ногти, а тонкие веточки с голубыми листочками. Где-то вверху ствола выглядывало подобие лица.
– Я Альберо. Приф-фетствую, юная х-хамка, – прошелестело существо.
Я моргнула. Хотелось визжать от страха, но я вдруг забыла, как это делается. Разговаривающее дерево – подтверждение довольно неприятного диагноза.
– Но как же… ты же… вы же… я же… что же?..
– Не бойся, милощ-щка, латиф-фогли сущ-щестф-фа мирные и, как правило, не прищ-щиняют зла. Если не пытаться их-х унищ-щтож-ш-шить.
– Насколько я знаю, деревья вообще не разговаривают. Стоят себе столбами и шевелятся только от ветра. А ещё у них листва зелёная… в основном.
– Как много ты знаеш-шь о мире. – Дерево откровенно насмехалось. – Разве ты круглогодищ-щно носиш-шь одно и тош-ше платье?
– Нет.
– Так пощ-щему же мы долш-шны носить?
– Ёлки же носят и не выделываются. Потому что так заведено.
– Кем ш-ше?
– Не знаю.
– Вот именно. Мош-шет, где-то у тебя дереф-фья вынуш-шдены пос-стоянно носить зелёную униф-форму, лиш-шь бы не траф-фмировать человеческую псих-хику, но, будь уф-ферена, когда никто не ф-фидит, они меняют наряды.
Я задумалась. Если всё, что здесь происходит, мне не снится, то по возвращению домой стоит выследить, каким образом деревья меняют одежду.
– Простите, если я вас оскорбила, просто я не привыкла к боевым раскраскам в лесах. Это необычно.
– Так и быть, милощ-щка. Но остерегайся и дальш-ше быть такой лех-хкомысленной, здесь ф-фсё не такое, каким каш-шется. Мы мирные, а ф-федь мош-шет ф-фстретиться кто-то более обидщ-щивый.
– Но самый обидчивый тут, видно, Герцог?