Танец стихий

По тону я поняла, что на сегодня разговор на тему меня окончен и облегченно вздохнула. Роже бесцеремонно потянул мою руку. Я безропотно поднялась и поплелась следом за магом, ощущая некоторое волнение при взгляде на широкую спину анаха. Так прошла десяток шагов, потом вдруг очнулась и набросилась на него с вопросами:

— Так с кем война-то?

— С цваками, — спокойно ответил Роже.

— Это с теми фиолетовыми панками, которые сидели в зале совещаний?! — хихикнула я. — Вы делитесь с ними планами очередной военной вылазки в тыл врага, что бы они подготовились? А то как бы вам не было скучно на месте! Правильно, а то непорядок: нападаешь на врага, а эти противные сидят дома и чаек попивают…

Маг взглянул на меня так, что смех застрял у меня в горле:

— Скоро ты все поймешь, — тихо сказал он.

— Куда направляешься, Роже? — Ривиэль возник рядом так внезапно, что я подпрыгнула на месте, с трудом сдержав крик. Цвак холодно усмехнулся тонкими губами.

— Ты вовремя, Ривиэль. Я хочу отвести ее вниз… Иди вперед.

Цвак понимающе кивнул. Вид у него при этом стал донельзя угрюмый. Миг — и он исчез. Роже же резко рванул мою руку, словно намеренно причиняя боль: я со стоном уткнулась в грудь мужчины и ощутила крепкие объятия мага. Вдруг почувствовала слабость в ногах и, чтобы не упасть, вцепилась в серебристую ткань рубашки. Вспышка. Роже не спешил опускать руки, а я отметила, что сама крепко прижалась к магу всем телом. Вздрогнув, торопливо оттолкнула анаха. На серебристой рубашке отчетливо виднелся отпечаток красной помады. Усмехнулась: в следующий раз не будет так сильно меня прижимать!.. Может, и я перестану дрожать при каждом прикосновении анаха. Смерив мага для верности презрительным взглядом, огляделась.

Ну, вот опять — новые декорации. Очень мрачные, смею заметить. Полутемное освещение комнаты все-таки позволило разглядеть прутья клетки. Роже сделал пасс рукой, и комната наполнилась светом. Я вздрогнула.

В клетке находились цваки, бывшие когда-то фиолетовыми. Сейчас язык бы не повернулся их так назвать: кожа кеприйцев приобрела кровавый оттенок, словно они искупались в крови и та запеклась, обозначив иссушенные края разводов и наплывов багровой жидкости. Вдобавок, оборванные, грязные с кругами под глазами и оскалами, сделавшими бы честь любому вурдалаку. В зеленых, как у стрекоз, глазах читалась жажда убийства. Чуть в стороне стоял Ривиэль и наблюдал за пленными.

Когда цваки увидели Роже, розовая пена обильно пошла у них изо рта. Пленники полезли в его сторону, цепкие руки протягивались сквозь прутья, пытаясь дотянуться… Они давили друг друга в этом стремлении. Я поежилась:

— Что с ними?

— Проклятье. Кто-то вложил в них одно стремление — уничтожить всех анахов, грустно ответил он: в глазах мага явно читалась жалость к пораженным магией кеприйцам.

— Насколько я поняла, цваки слабее вас, — покосившись на безучастного Ривиэля, тихо произнесла я. — И угроза не такая уж и серьезная…

— Мы можем их убить, — кивнул маг. — Но тебе не приходило в хорошенькую головку, что уничтожение расы цваков не входит в планы анахов?

Я вздрогнула, услышав слово «хорошенькую» и подозрительно уставилась на анаха: что он этим хотел сказать?

— Роже, я все же хочу найти его! — с неожиданной болью в голосе произнес Ривиэль.

— Не стоит, друг, ты ему ничем не поможешь, — отрицательно покачал головой анах.

— Кого вы хотите найти? — тихо спросила я, не надеясь впрочем на ответ.

— Моего брата, — нехотя ответил Ривиэль. И резко повернулся ко мне, так что я отшатнулась в испуге, — столько скорби было в его глазах. — Теперь ты понимаешь, как нам необходима помощь! Всем! Проклятье распространяется очень быстро, словно болезнь, но только неизвестным способом. Скоро оно поглотит всех цваков и начнется война. Анахи вынуждены будут защищаться, и моя раса перестанет существовать!

Он метнулся к прутьям, а Роже с испуганным криком попытался его оттащить. Безумные цваки каким-то образом умудрились схватить обоих в свои цепкие объятия. Они попытались разорвать тела друзей в клочья прямо руками: брызнула кровь, какие-то мгновения… Я не понимала, что происходит, но вдруг закричала, и, сделав па с разворотом, мягко послала руки волной. Цваков за прутьями смело, словно небольшим смерчем, и они затихли кучей неподвижных тел в дальнем углу клетки. Сглотнув, я попыталась осмыслить собственную выходку.

Роже отплевывал кровь, вполне красную, как и в моем мире, одновременно шаря по телу, пытаясь оценить ущерб своему здоровью. В панике я со слезами на глазах бросилась к нему.

— Помоги Ривиэлю, — прохрипел он, отшатнувшись от меня, словно от огня, — я более-менее в порядке.

С сомнением посмотрев на него, я все же неохотно подошла к высокомерному цваку и неосознанно сделала пасс рукой, похожий на движение со свечой: та не должна упасть или потухнуть в этом движении, так что кисть надо было выворачивать очень аккуратно и быстро. Цвак стал дышать ровнее, лужа крови под ним более не расползалась. Помутневшим взглядом он посмотрел на меня:

— Спасибо, чужачка, — и рухнул в обморок.