Танец страсти

– Могу я чем-то вам помочь, мадам? – Это было сказано нейтрально-вежливым тоном, которым великолепно владеют слуги. Дворецкий говорил так по очень простой причине – он не имел ни малейшего понятия, кто она такая и к какой социальной группе общества принадлежит.

«Он не догадывается, кто я, – напомнила себе Сильвия. – Не знает, что я танцовщица, имеющая любовника, сбежавшая от него и пересекшая Английский канал».

– Скажите, пожалуйста, леди Грэнтем дома? – Она постаралась произнести эту фразу без французского акцента, хотя это было фактически невозможно, и так, чтобы не прозвучало слишком жалобно.

Лицо дворецкого оставалось бесстрастным.

– Виконт и леди Грэнтем в отъезде, мадам. Не хотите ли оставить вашу визитную карточку?

– В… в отъезде?

Возможно, он имел в виду, что они уехали за покупками или прогуляться, в отчаянии подумала Сильвия. Ей очень хотелось быть оптимисткой – ради этой встречи она совершила слишком рискованное путешествие.

– Да, они уехали во Францию, мадам. – Кажется, впервые тень недоверия промелькнула на лице старика.

Внезапно у Сильвии родилась догадка о возможной причине поездки виконта и леди Грэнтем во Францию.

– Может быть, они отправились во Францию для того, чтобы нанести визит… сестре леди Грэнтем?

– Сестре, мадам? – Этот вопрос дворецкий задал довольно резко.

Лицо старика в одно мгновение утратило выражение бесстрастности и сделалось суровым и настороженным.

– Я сестра леди Грэнтем, – с достоинством, насколько это было возможно, произнесла Сильвия.

Она услышала с улицы красноречивое покашливание возницы.

– Разумеется, вы сестра, мадам.

Сильвия удивленно заморгала. В голосе дворецкого звучало откровенное презрение.

– Вы и все другие предприимчивые дамы с континента. Конечно, после суда и вы – сестра. Это вовсе не оригинальная идея, хотя должен признать, что ваш вдовий наряд – это нечто новенькое.

– С-суда? – Слово «суд» на любом языке не означает ничего хорошего.

– Ну как же, мисс? Суд над мистером Морли. Очень грязное дело. Мистер Морли был причастен к убийству Ричарда Локвуда. То есть некая Анна Холт обвинила его в убийстве мистера Локвуда. В ходе следствия стало известно, что у леди Грэнтем – жены очень состоятельного виконта, обратите на это внимание, – было две сестры. Они пропали, когда леди Грэнтем была совсем юной, и ей до сих пор ничего не известно о сестрах. О Господи, сколько писем мы получили! Молодые леди то и дело появлялись на пороге этого дома… Это было настоящее бедствие – стаи молодых леди и умоляющие письма. Похоже, эта история вдохновила всех авантюристок континента. Вы не первая додумались сыграть роль сестры леди Грэнтем, мадам. Должен признать, что изобразить из себя вдову – это нечто новенькое. И у вас хватает смелости – а может, просто глупости? – повторять эту историю именно в то время, когда мои хозяева начали преследование авантюристок.

От волнения руки Сильвии вспотели. Черное платье стало влажным – девушка уже слишком много времени провела на полуденном солнце. К тому же и чувство голода давало о себе знать.

– Но… у меня было письмо. От леди Грэнтем. Сюзанны. Я захватила его с собой, но разбойники с большой дороги… грабитель отнял его…

Сильвия замолчала, понимая, что дворецкий окончательно перестал ей доверять.

– Сестра леди Грэнтем во Франции, – жестко сказал он. – Леди Грэнтем уехала во Францию, чтобы найти свою сестру.

– Я из Франции. Я француженка, – с негодованием сказала Сильвия.

– Равно как тысячи других женщин – вот в чем жалость.

Терпение Сильвии заканчивалось. Она нащупала рукой заветный портрет, спрятанный под одеждой.

Глаза дворецкого округлились, и он прикрыл их рукой.

– Мадам, уверяю вас, даже если вы совсем разденетесь, это не убедит меня в том…

Сильвия наконец извлекла миниатюру на черной ленточке.

– Пожалуйста, взгляните! – Девушка из последних сил старалась сохранять хладнокровие.

Дворецкий по-прежнему закрывал ладонью глаза.

– У меня миниатюра… портрет… – чуть слышно прошептала Сильвия.

Последовала пауза. Возница экипажа, наблюдая за происходящим, насмешливо насвистывал веселенькую мелодию.

– Какой портрет? – Дворецкий нервничал. Лишь его шевелящиеся губы были видны из-под руки, прикрывающей лицо.

Казалось, значительно проще сказать: «Портрет моей матери, Анны. Я предполагаю, она – моя мать и леди Грэнтем». Однако сидящий в Сильвии дьявол, как, впрочем, и кокетка, был сильнее.

– Почему вы не хотите взглянуть, месье?

Дворецкий медленно отвел руку, прикрывавшую глаза (в конце концов, он мужчина), и посмотрел. Сильвия с трудом сдерживала улыбку.

Старик довольно быстро совладал с собой, лишь стоило ему мельком взглянуть на портрет, предъявленный Сильвией. Дворецкий выпрямился и начал пристально его изучать.