Танец судьбы

— О, значит, ты знаешь, что такое папье-маше? — Лицо Авроры просветлело. — Я обожаю папье-маше! У меня когда-то была няня, которая научила меня делать вазы. Мы их раскрашивали, а потом я дарила их отцу. Ты придешь ко мне, чтобы сделать что-нибудь? Пожалуйста!

Искренний восторг девочки очаровал Гранию. И неожиданно для себя она кивнула:

— Почему бы и нет? Я согласна.

— Пойдем прямо сейчас! — Аврора схватила ее за руку. — Мы могли бы сделать что-нибудь для папы, прежде чем он уедет. — Она протянула вторую руку и ухватила Гранию за капюшон. — Ну, пожалуйста, не отказывайся!

— Нет, Аврора, сейчас не могу. Мне нужно взять с собой все необходимое для папье-маше. Кроме того, моя мама может подумать, что я потерялась, — добавила Грания.

И вдруг она увидела, как девочка погрустнела, свет в ее глазах угас, и вся она как-то съежилась.

— А у меня нет мамы. Была когда-то, но умерла.

— Аврора, мне очень жаль! — Повинуясь порыву, Грания протянула руку и нежно погладила девочку по плечу. — Тебе, наверное, очень ее не хватает.

— Конечно, она была самой красивой, самой лучшей на всем белом свете! Папа всегда говорит, что она была ангелом и поэтому другие ангелы забрали ее к себе, в рай — туда, где ее место.

Страдания девочки тронули Гранию.

— Я уверена, твой папа прав, — сказала она. — И у тебя все же есть он.

— Да, конечно, — согласилась девочка, — и он лучший отец в мире. И еще самый красивый. Я уверена, ты влюбишься в него, как только увидишь. Со всеми это происходит.

— И все-таки мне обязательно надо познакомиться с ним? — улыбнулась Грания.

— Да. — Аврора внезапно вскочила. — Мне пора идти. Будь здесь завтра в это же время. — Девочка не просила, а как будто приказывала.

—Я...

— Отлично! — Поддавшись порыву, Аврора бросилась к Грании и обняла ее. — Бери с собой все для папье-маше, мы поднимемся в дом, и все утро будем делать вазы для папы. Пока, Грания, до завтра!

— До свидания! — Грания помахала рукой, наблюдая, как девочка, пританцовывая, скачет по скалистой тропинке, словно молодая газель. Несмотря на огромную куртку и кроссовки, двигалась она очень грациозно.

Когда Аврора исчезла из виду, Грания глубоко вздохнула — она чувствовала себя так, будто ее околдовало и подчинило себе какое-то необычное, неземное существо. Она поднялась и покрутила головой, словно желая очнуться и прийти в себя. Интересно, как мама отреагирует, когда узнает, что завтра утром она собирается в Дануорли-Хаус, чтобы поиграть с Авророй Лайл.

3

Вечером того же дня, когда отец и брат вышли из-за стола, предоставив Кэтлин убирать посуду и приборы, Грания стала ей помогать.

— Я сегодня снова видела Аврору Лайл, — произнесла она как бы между прочим, вытирая тарелки.

Кэтлин удивленно приподняла бровь:

— Снова в ночной рубашке, как привидение?

— Нет, она была одета. Она необычная малышка, как считаешь?

— Откуда мне знать, какой она стала? — Губы Кэтлин упрямо сложились в тонкую линию.

— Я предложила навестить ее и сделать что-нибудь вместе из папье-маше. Она показалась мне одинокой, — рискнула признаться Грания.

Повисла пауза, а потом Кэтлин произнесла:

— Грания, я же говорила... Предупреждала тебя не связываться с этой семьей. Однако ты уже взрослая, так что я не могу остановить тебя.

— Но, мама, ведь речь идет о маленькой симпатичной девочке, которая одинока. Она кажется мне такой потерянной... У нее ведь нет матери. Что плохого, если я проведу с ней пару часов?

— Грания, я не собираюсь снова обсуждать это с тобой. Ты слышала мое мнение, а теперь решай сама. Разговор окончен.

Тишину внезапно прервал телефонный звонок. Ни Грания, ни ее мать не спешили поднимать трубку. После седьмого сигнала Кэтлин не выдержала и, уперев руки в бока, заявила:

— Не сомневаюсь, ты знаешь, кто звонит.

— Нет, — с невинным видом заявила Грания, — с чего бы это? Это может быть кто угодно.

— Девочка моя, мы обе знаем, кто звонит так поздно вечером. И мне очень неловко снова разговаривать с ним.

Телефон не умолкал: резкие, настойчивые гудки казались особенно громкими на фоне напряженного молчания двух женщин. Наконец аппарат замолчал, и они уставились друг на друга.

— Грания, я не потерплю такого поведения и подобной неучтивости под крышей моего дома. Я уже не знаю, что придумать, когда разговариваю с ним. Что такого сделал этот несчастный? Чем заслужил подобное обращение? Ты пережила потерю, но это вряд ли его вина, как считаешь?

— Прости, мама. — Грания покачала головой. — Но ты не понимаешь.

— Что ж, это первая твоя мысль, с которой я готова согласиться. Тогда объясни мне.

— Мама! Пожалуйста! Я не могу... — Грания в отчаянии заломила руки. — Просто не могу, и все.

— Грания, мне кажется, это неправильно. Что бы ни случилось, это затрагивает всех в доме, и мы хотели бы быть в курсе происходящего. Я...

— Дорогая, Мэтт звонит, — сказал отец, входя в кухню с телефоном. — Мы мило побеседовали, но, мне кажется, ему все же нужна ты. — Джон сконфуженно улыбнулся и протянул дочери трубку.

Грания бросила на отца убийственный взгляд и выхватила телефон у него из рук. Выйдя из кухни, она поднялась по лестнице в спальню.