Танец теней

Аманда закрыла глаза. — Пожалуйста, — прошептала она, — Почему вы не назоветесь? Вы звоните мне каждый вечер, говорите столько комплиментов, но не желаете сказать, кто вы… К чему эти загадки?…

— Спокойной ночи, Аманда. — На этих словах неизвестный повесил трубку.

— Черт вас всех побери! — закричала Аманда и швырнула трубку на рычаг. Она закрыла лицо дрожащими руками. Ронда села рядом с ней на диван и положила руки ей на плечи, шепча слова утешения.

Тристан вопросительно посмотрел на Эдвардса, но тот отрицательно покачал головой. Слишком мало времени, чтобы определить, откуда звонили. Джо появился из спальни. Тристан отдал какие-то распоряжения, затем перешел к дивану. Ронда подвинулась, уступая ему место, и он сел рядом с Амандой, взяв ее за руку. Поглаживая ее пальцы он сказал почти нежно:

— Ты все сделала хорошо, детка.

— Почему бы тебе не принять горячий душ? — посоветовала ей Ронда. — А я пока согрею тебе молока, чтобы ты выпила перед сном.

Аманда не выходила из ванной, пока в доме все не успокоилось. Ей не хотелось видеть никого, кроме Ронды. Конечно, нежелательно оставаться сегодня ночью одной, но она действительно чувствовала, что не может ни с кем поддерживать разговор.

Она вытерлась и одела шелковую ночную рубашку. Закрывая дверь ванной она услышала звук микроволнового таймера на кухне и последовала туда.

Тристан наливал в чашку молоко. Когда Аманда вошла, он повернулся и подвинул к ней чашку.

— А где Ронда?

Тристан смущенно взглянул на нее.

— Я отослал ее домой. Я побуду здесь сегодня ночью.

Аманда устало кивнула. Что ж, с Тристаном она все-таки будет в безопасности.

Что-то теплое и мокрое ткнулось в ее ногу, и, взглянув вниз, она увидела домашнего дога Тристана, развалившегося в своей любимой позе.

— О! — воскликнула Аманда и одарила Тристана радостной улыбкой. — Вы взяли Эйса за компанию.

Она поставила чашку на стол и наклонилась погладить собаку.

Тристан выжидательно посмотрел на нее. Он знал, что здесь жарко, что она рассчитывала застать здесь Ронду, а не его, но все же он бы предпочел, чтобы она была в платье.

Его задевало весь день, что она ведет себя так холодно с ним. Она не смотрела на него, когда могла этого избежать. Он отослал Ронду не потому, что у него были возражения против ее присутствия. Он убедил ее, что как полицейский он сможет гораздо лучше защитить Аманду, если в этом возникнет необходимость, и Ронда, спасибо ей, приняла это объяснение с совершенно невозмутимым видом.

Но Аманда прекрасно понимала, что перед ней сейчас не просто полицейский, рьяно выполняющий свой долг. Если бы это было только так, то он принял бы необходимые меры по обеспечению безопасности Аманды, а потом спокойно пошел бы домой и забыл о ней. Да, отнюдь не просто полицейский находится здесь сейчас, поворачивается к ней с улыбкой в ответ на радостное восклицание по поводу его собаки, смотрит с обожанием на ее шелковистую кожу, порозовевшую после горячей ванны, отмечающий с замиранием сердца, как тонкое трико ее ночной рубашки туго обтягивает ее округлые бедра и обозначает глубокую впадину посреди ее полной груди, груди, тяжесть которой помнят его руки.

— Тристан? — Аманда посмотрела на него, поймала его взгляд, и откровенная жажда, которая читалась в его глазах, заставила ее непроизвольно вспыхнуть от ответного желания. О, нет! Она должна запретить себе это чувствовать. Достаточно ему взглянуть на нее так, и она уже хочет его! Нехорошо все это! Она забыла, какой вопрос собиралась задать и медленно поднялась на ноги. Не отводя от него взгляда, она сделала шаг назад.

Несмотря на внезапное вожделение, которое пульсировало у него в венах, Тристан честно собирался просто быть рядом и охранять ее всю ночь, намеревался только поддержать ее в случае необходимости и позаботиться о ней, если она будет нуждаться в такой заботе.

Жизнь научила Тристана умерять свои собственные нужды и желания, и это был как раз один из тех случаев, когда надо было не принимать во внимание желания своего тела.

Но ответное желание, которое сверкнуло в фиалково-голубых глазах Аманды, когда она заметила, как вожделенно он смотрит на нее, и то, как напряглись бутоны ее сосков под полупрозрачным шелком ее ночной рубашки, будто напрашиваясь на то, чтобы их заметили, заставили его потерять самообладание. Почти против своей воли он последовал за ней, чтобы не дать ей уйти, и вдруг с удивлением обнаружил, что прижал ее к стене!

— О! — простонала она, слабо сопротивляясь, когда голова Тристана наклонилась к ее губам. — Может быть, не надо?

Он водил языком по ее губам, и это действовало так же возбуждающе, как и в первый раз. Тристан обладал удивительной особенностью полностью сосредоточиваться на том, что он делал в данный момент. Ее обожгло словно током, и она начала страстно желать его настойчивых влажных губ, примерно так, как наркоман жаждет наркотика. Она не закрывала своих глаз и было что-то забавное в том, что она могла наблюдать за ним, в то время как он ее не видел.