Танец тьмы. Хроники чародейки

— О том, что тёмная магия, из которой создана Тилуна, требует всё новых доноров. Мы, на нашей планете, дойные коровы, благодаря которым там ведьмы живут долго и счастливо. Но слишком большое желание наших мужчин, стоящих у власти, жить долго и счастливо тоже, дало сбой в тысячелетней программе дойки. Вирий Единственный тоже заключил договор с тьмой, как и та, которую ты считаешь маменькой. Это не сразу заметили на Тилуне, а, когда заметили, то было поздно — у нас все девочки оказались выпиты до дна, заметь, не до пустоты. Потому что пустоту можно создать только самому, когда отдаёшь, а не забираешь чужое. Тогда был придуман новый план — малолетние дурочки с Тилуны отправлялись сюда, якобы для получения совершеннолетия, на самом деле, для жертвы. Такая девочка плюс сильный мужской маг равно зачатие. Вот жертвоприношение этих троих даёт тьме то, что она хочет, а она в благодарность продляет жизнь, подпитывает Тилуну. Но Вирий Единственный зажрался — в таком возрасте всё чаще нужно приносить жертвы, подпитки требуется всё больше, его уже давно решили сместить, даже на Тилуне.

— А Туесяк? Чего хотел Туесяк?

— Он любил ведьму с Тилуны и продлял свою жизнь, используя чёрную магию, чтобы быть с нею. Но в итоге понял, что ему не светяит и что он, ради своих целей губит землю, на которой живёт. Дойные коровы, когда выдоены дочиста, умирают, а Тилуна находит новое пастбище. Вот сейчас наш мир умирает. Тьма уже хлещет из всех щелей.

Тия плакала:

— И что? Ничего нельзя сделать?

— Я не смог разобраться. Есть предсказание о предначертанных. Когда ты вошла тогда в тронный зал, всё случилось, как там сказано. Но я не успел перевести древние манускрипты, потому что Злот приставил меня к тебе, а ты истончалась. Я читал ночами.

— Ты хоть спал?

Ирдо отмахнулся:

— Разве до сна в такие моменты?! Тилуна уже покидает нашу орбиту, значит, она поставила на нашем мире крест. Скоро здесь начнётся бойня, а у нас даже нет магии, чтобы противостоять или хотя бы погибнуть с честью. И у нас нет времени, чтобы во всём разобраться. Я хотел рассказывать тебе последовательно, дать полную картину, а получилось обрывисто.

Тия крепко прижалась к мужу:

— А почему ты здесь завис и ничего не делаешь?

Ирдо сморщился, как от боли:

— Из-за моей слабости! Тебя! Я всеми силами старался не выпускать тебя отсюда, потому что тогда ты бы пошла по нитям, а они тебя убивают! И мне пришлось бы на это смотреть, а ты бы не поверила мне, потому что ни во что не ставишь мужиков, — он тараторил басом, а потом вдруг спросил. — Ты мне веришь?

Тия поцеловала мужа в щетинистую щёку, потом в губы:

— Верю. Я верю только тебе. И ты во всём прав. Ты меня знаешь лучше, чем я сама. Мне больно от правды о матушке. Но я чувствую, что это так. Она меня отправляла сюда с лёгким сердцем, мне даже казалось, что хотела побыстрее избавиться, а вот тётушка Лия нашпиговала магическим оружейным арсеналом — видимо, что-то знала про это место, но не могла говорить. А я… же была упрямой, как…

— Осёл, — подсказал муж.

Тия стукнула его кулаком в грудь:

— Не смей так говорить про свою жену!

— А что я не прав?

Тия горестно вздохнула:

— Прав, конечно. Но как же не хочется это признавать.

— Милая, я тебя полюбил такой. И буду любить любой, веришь?!

— Верю, — Тия прильнула к мужу, а он гладил её спину. Потом перешёл к зоне декольте.

На Тие было мягкое, свободное платье из тонкой хлопковой ткани пастельных тонов. Оно струилось лёгкими складками, не стесняя движений. Широкие рукава доходили до локтей, а вырез открывал зону красивой груди. Именно туда забрели пальцы Ирдо, становясь с каждым движением настойчивее. Тия сама расстегнула пуговицы спереди, освобождаясь для ласк. Она уже соскучилась по временам, когда беседы с мужем велись нагишом. Сейчас казалось, что освобождение от платья тянется мучительно долго! Невыносимо долго. Но вот ненужные наряды сброшены, и два любящих друг друга человека перенеслись в другие пространства, где нет места лишним мыслям и проблемам. Как же приятно сбежать!

О том, что возвращение неизбежно, ни он, ни она даже не думали.

Глава 47, в которой Тия проявляет ослиное упрямство

— 47.1—А возвращение оказалось ближе, чем Тия и Ирдо могли даже предположить. Их прервали! Бесцеремонно, даже не постучав, в покои ворвался Злот.

— Срочно! Народ взбунтовался. Идёт громить дворец! Нужно спрятаться.

Тия и Ирдо судорожно одевались, и Тие казалось, что Злот слишком откровенно на неё смотрит. Вот нахал!

Но было не до этого.

Бежать! Спрятаться! Хоть ещё чуток продлить своё счастье. «Стоп! — остановила себя Тия. — Я не буду прятаться, скрываться за чужими спинами, когда мой народ страдает». Она удивилась, откуда в мыслях выскочило слово «мой». Когда она уже присвоила себе эти земли? Когда они стали для неё родными? Тия посмотрела на мужа: «Может, когда я породнилась с ним?.. Теперь для меня родное всё, что его». Она взяла Ирдо за руку:

— Мы не будем прятаться. Мы выйдем к людям.