Танец В Небесах

— А увидел я, Саюшка, не очень хорошее будущее двух народов, не чужих нам с тобой — грургов и степняков. Но… — повысил он голос, видя как вскинулся Сай, — но, это как бы одно видение, а второе немного непонятное, но видел я более добрый и вероятный исход для наших народов. Так что, внучек, надо нам идти, чем скорее, тем лучше — степнякам помощь нужна.

— Деда, но ведь нас так мало, и воин у нас один — Ас, меня сложно так назвать, я же не был в настоящем сражении, а уж Айн и вы с мамочкой совсем не воины.

— Иногда, малыш, и мудрое слово больше влияет на исход событий, чем хорошая драка.

— Так я не против, но ты же быстро устанешь идти?

— А Ённ на что?

— Но, деда, он же старенький??

— Не переживай, он притворяется дряхлым, вдохнет запах родных степей — сейгом поскачет.

Собрались долго и тщательно, укладывали самые нужные вещи, оставшиеся припрятали от чужих глаз — мало ли какие любители чужого добра объявятся. Юнчи наложил на все какое-то хитрое заклинание, отводящее глаза от вещей, и ранним утром отправились в путь.

Сим убегал далеко вперед и возвращаясь муркал, это означало — все спокойно. Пока шли спокойно, остановились отдохнуть-перекусить. Джас ушел с Айном поохотиться, Сайх не выпускал из рук свой меч — мамочка и деда отдыхали. Джас с Айном вернулись с добычей — принесли небольшого зверька и пару птиц.

Мамочка тут же начала суетиться ощипывать их, а Джас, наслаждаясь присутствием Вильи, старательно разделывал тушку.

— Что, степняк, понял, что потерял из-за своей неуёмности в те годы? — Съехидничало у него в голове. Джас, уже привыкший к такому способу общения, с горечью спросил:

— Зачем ты меня мучаешь, зверь мифический? Видишь же сам все — позволь эта девочка мне, я бы ковриком у её ног стал. Зачем душу мою бередишь? — и столько боли было в этих его вопросах, что Сим проникся:

— Проверяю я тебя на надежность!

— Сколько можно? Они все, кто здесь, моё горькое-прегорькое, но счастье. Я больше всего боюсь одного-узнай Вилья и, особенно сын, правду… нет, не смерти, а что отвернутся от меня.

— Ты же сын правителя, там в степи сейчас знатная грызня идет, распалась ваша степь на всякие мелкие уделы, кому, как не тебе собирать эти кусочки и делать страну — страной, могучей, как когда-то?

— Смеешься? Зачем мне, зверь мифический, власть и все такое остальное, если рядом не будет Сына, Вильи, Юнчи?

— Зато будет власть, сила, наложницы, умеющие ублажать всяких … э-э-э?

— Я привык, зверь мифический, к своему уродству, ничего менять не собираюсь — вся моя жизнь в них.

Сим хмыкнул:

— Это пока слова, а вот на деле…

— Знаешь, я очень волнуюсь за вот это — на деле. То, что сам могу погибнуть — нисколько не задевает, а вот чтобы они были живы — это да!

— Посмотрим, посмотрим, степняк!

Джас разделал тушку, помог Вилье укрепить её над костерком и с огромным сожалением отошел от неё. Заставил себя заняться делом — написал, что пробежится по окрестностям, посмотрит, все ли в порядке. Юнчи незаметно вздохнул:

— Вот ведь, не случись той страшной минуты, может, был бы уже правителем степным, и все было бы по-другому?7 Но вряд ли простая девочка Вилья стала ему женой, это сейчас он готов смотреть на неё беспрестанно, и видно, что в душе его она занимает очень много места. Сделанного не воротишь!

А потом, вспомнив того Джаса, вздрогнул — тот был извергом.

Ленка что-то утомилась и, на удивление — рано уснула, бояться чего-то или кого-то она за это время уже перестала, Вася с Рыжиком — это не домашние кошечки, в случае чего всегда защитят. А посредине ночи её разбудил Рыжик, толкаясь мордой ей в плечо.

— Что, Рыжик? — вскинулась Ленка, а потом услышала тяжелый вздох с места, где всегда лежала отяжелевшая Вася.

— Вася рожает? Я сейчас! — Ленка быстро подхватилась и зажгла давно приготовленные сухие палочки, разожгла костерок, подошла к Васе, та беспокойно ворочалась:

— Что, Вась?

Разгоревшийся костерок осветил одного крупного котенка и какой-то мешочек рядом.

— Так, насколько я знаю, деток трогать нельзя?

Вася лапой дотронулась до комочка, и посмотрела на Ленку, как бы прося помочь. Ленка помыла руки, тщательно вытерла их и, опасаясь, взяла этот комочек. Ощупав, поняла, что там второй котенок, и надо его оттуда вызволить.

— Сейчас, Вась! — нашла свой верный нож, промыла его, приготовила чистые, постиранные кусочки подклада, что пошли сначала на бинты — лапа у Васи зажила, совсем недавно сняла ей Ленка лубки. Осторожно разрезала этот мешочек и вытащила совсем крошечного котенка, который не шевелился.

— Ох ты, маленький! — Ленка потормошила его, подула ему на мордочку, котенок не шевелился, так жалко было его, до слез, и Ленка ещё потормошив его, тихонечко сжала и разжала тельце, сильно дунула в мордочку, сделав так несколько раз, заметила, что он шевельнулся. Осторожно обтерла его насухо, перевязала ниткой из ткани пуповину.

— Гинеколог, блин, звериный!

И очень боязливо отрезала остальную пуповину. Откуда-то зная, что этому клопу надо тепло, сунула его под куртку костюма себе на грудь.