Танец в темноте

Новость, которую сообщила мисс Финч, меня, конечно, тоже взволновала, но не до такой степени, как мою сестру. После того как жест Скарлет напомнил мне про Ариадну, я уже не могла так уж сильно радоваться: скажите сами, ну что это за радость – если ты не можешь поделиться ею со своей лучшей подругой?!

А Скарлет, разумеется, до самого вечера ни о чем больше не говорила – только о предстоящем спектакле. Даже на занятиях в балетном классе она не столько выполняла упражнения, сколько восхищалась будущим спектаклем, в котором мысленно уже застолбила главную роль.

А вот мне с каждой минутой становилось все грустнее и грустнее, и к тому времени, когда мы с сестрой вернулись в свою комнату, я уже была готова заплакать.

– Что с тобой, Айви? – спросила Скарлет, шумно плюхаясь на мою кровать рядом со мной. – Ты сегодня весь день какая-то кислая. Тебе что, не нравится, что у нас в школе будут ставить балет? Но это же как раз то, о чем мы с тобой всегда мечтали!

«Это как раз то, о чем ты всегда мечтала», – рассеянно подумала я, глядя на свой прикроватный столик с лежащей на нем стопкой писем от моей лучшей подруги. Если честно, я не собиралась делиться с сестрой своими чувствами, но как-то так получилось, что они выплеснулись наружу. Помимо моей воли. – Я тоскую по Ариадне. Ужасно хочется, чтобы она была здесь. Без нее у меня все из рук валится!

– Ну спасибо, – обиделась Скарлет. – А я, значит, тебе в подруги уже не гожусь?

– Брось, ты же знаешь, что я имею в виду, – ответила я.

Скарлет вздохнула, откинулась на спину, едва не ударившись при этом затылком о стену, и сказала:

– Знаю. Мне тоже тоскливо без нее, если честно.

– Должен же быть какой-то способ вернуть ее назад, – заговорила я, покусывая себе губы. – Я поклялась сделать для этого все, что в моих силах, но после того, что сказала миссис Найт…

– Ну да. Отец Ариадны хочет, чтобы она оставалась дома.

Я распустила свой школьный галстук и сказала, теребя его:

– Но ведь это нечестно, правда? Она не сделала ничего плохого. Почему ей нельзя вернуться в школу?

– Потому что ее отец этого не хочет, ты же знаешь, – ответила Скарлет. Нужно заметить, что когда она говорила об отце Ариадны, в ее голосе появлялись сердитые нотки. – Он хочет завернуть свою ненаглядную дочку в вату, как елочную игрушку, положить ее в коробку и больше никогда не доставать из шкафа.

Положение казалось безнадежным.

Я сморгнула слезы, вышла в коридор и направилась в туалет. Мне не хотелось плакать при Скарлет, ведь я только совсем недавно смогла убедить ее, что перестала быть прежней плаксой-ваксой.

Но, войдя в туалет, я налетела еще на одного человека, который не должен был видеть меня плачущей.

– Неужели это наша нюня, – презрительно протянула Пенни, глядя мне в лицо.

Я не стала ничего отвечать, попыталась не обращать на Пенни внимания. Вообще-то в начавшейся четверти она приставала ко мне не так сильно, как прежде, и я хотела надеяться, что так будет и впредь. Кажется, я ошибалась.

– Эй, я с тобой разговариваю, плакса, – сказала Пенни и толкнула меня так, что я ударилась спиной о холодный край раковины.

– За что? – спросила я.

– За то, – ответила Пенни, прищурившись. – Вы, наверное, думаете, что победили. Что вам с сестрой все сошло с рук, да? Ошибаетесь. Я ничего не забыла и забывать не собираюсь.

Пенни была злопамятна, как верблюд, который хоть десять лет будет ждать, но потом в тебя все-таки плюнет. Впрочем, мне было что ответить ей, и я сказала, стараясь, чтобы у меня не дрожал голос:

– Я тоже все помню. И как ты собиралась настучать на нас бывшему директору, и как ты Вайолет на озере толкнула.

– С Вайолет мы помирились, – отрезала Пенни. – Все, что было, теперь забыто.

– Ну а ко мне-то ты зачем снова цепляешься? – спросила я. Вот всегда так: стоит лишь мне подумать, что Пенни изменилась к лучшему, как она тут же раскрывается со своей прежней стороны. Крайне неприятной, мягко говоря.

– Заткнись и держись от меня подальше, – процедила она сквозь зубы. – Или я заставлю тебя заплакать по-настоящему.

Глава вторая. Скарлет

Когда Айви вернулась в комнату, на ней лица не было.

– Что стряслось? – спросила я.

– Ничего, – ответила она. – Пойдем обедать.

Я пожала плечами. Обедать так обедать. Тогда я подумала, что сестра продолжает так сильно тосковать по Ариадне. Понять это было можно – но чем я могла ее утешить? Мы даже не могли помочь Ариадне сбежать из дома, если бы она захотела. И убедить ее отца изменить его отношение к Руквудской школе нам бы вряд ли удалось.

Мы зашагали в сторону столовой. Айви продолжала молчать. Я тоже шла молча и думала о том, что, может быть, нам пришла пора забыть про Ариадну и снова стать дружной маленькой командой всего из двух человек.

Я нащупала руку Айви, сжала ее, но мою руку в ответ она не пожала.

Затем мы вошли в столовую и пристроились в конце очереди, а когда добрались до окна раздачи и увидели в нем раскрасневшееся лицо поварихи, я решила немного развеселить свою сестру и спросила, растягивая слова на аристократический манер: