Танец в живописной технике

— Я вообще не понимаю, как жил без тебя… — с какой-то горечью ответил он, но среагировать я не успела: перед нами как раз распахнули двери улыбчивые парни в строгих костюмах.

И мы погрузились в атмосферу роскоши. Я чувствовала, что он сильнее сжал мою руку, переплетая наши пальцы, и ничего не замечала вокруг. А ведь еще утром мне так хотелось окунуться в светскую жизнь, напомнить себе, как это было раньше. Но сейчас ничего из этого мне уже не было нужно: я лишь прокручивала его последние слова в голове, и даже прикрыла глаза, чтобы ничто не отвлекало.

Только он умел выбить почву из-под ног всего лишь одной фразой.

По мере того, как мы все больше погружались в атмосферу вечера, я все же, хоть и без интереса, но заставила себя осмотреться. Миарранд-Холл был потрясающе красив и переливался изнутри, словно ювелирное украшение, вывернутое наизнанку. Огромные хрустальные люстры, свисающие с потолка, тяжелые бархатные шторы, лестницы, поражающие воображение своими размерами, и вычурная мебель с множеством декоративных элементов. Всюду сновали гости вечера, а также приставучие официанты.

Женщины здесь блистали, как драгоценные камни, в оправе своих мужчин. Утонченные, манерные, высокомерные. Каждая чувствовала себя королевой… А вот «оправа» не всегда соответствовала «самоцвету». Маленькие, старые, лысые мужчины неторопливо вышагивали рядом со своими дамами, сопровождая их от одной компании к другой. Не было здесь более показательного атрибута, чем красивая женщина.

Такую женщину можно было даже купить на вечер. Но это было не так престижно. Гораздо круче было приобрести подобную игрушку на несколько лет, пока она блистала молодостью. А потом поменять. Как вещь.

— Дэйран, а мы тут надолго? — спросила, повернув к нему голову.

И невольно залюбовалась: как же он все-таки выделялся на фоне других! Мы выделялись. Я вдруг заметила, что мы стоим чуть ли не в центре холла, коллекционируя оценивающие взгляды.

— Сложно сказать, — отозвался он, — ты уже хочешь уйти?

Прерывисто вздохнула.

— Нет, все нормально… Просто, я думаю, что нам с тобой особо светиться не стоит.

— Ты права, — он заложил мою руку себе за локоть, придавая нашему дуэту вид «светскости», но ладонь вновь поместил в свою руку и сжал.

Народу собралось немало. Но желания разглядывать кого-либо больше не возникало. Все выглядели одинаково: мужчины, распираемые властью и возможностями и блистательные женщины подле них. Отличались они лишь цветами платьев. Наверняка, и фасонами тоже, но в них я не разбиралась.

Мы прошли через террасу в зону огромной оранжереи, где действительно жили певчие птицы в клетках. Я с интересом принялась наблюдать за пернатыми, пока Дэйран отошел на пару шагов сделать несколько телефонных звонков.

Общество птиц понравилось мне гораздо больше. Они были редкостью на Шевве. В то время, как на Арциусе их было такое множество! В одном нашем саду у моря их было видов двадцать. И все соревновались друг с другом в красоте оперения и пении.

— Леа, у тебя смарт с собой?

Обернулась на своего спутника и кивнула.

— Дай его сюда, — озабоченно потребовал он.

Не стала спорить. Молча вытащила аппарат из клатча и протянула ему. Через пол минуты он вернул его мне со словами:

— Мой номер на любой копке в режиме сна, — посмотрел он мне в глаза. — Не убирай пока его, хорошо? Держи в руках.

А я и не знала, что смарты так умеют. Согласно кивнула, с интересом рассматривая свой аппарат.

— Ты что-то подозрительно покладистая, — прозвучало насмешливое.

— Я компенсирую позже, не переживай, — подняла на него глаза и едва не отшатнулась: Дэйран оказался неожиданно близко. Так близко, что я могла рассмотреть цвет его глаз и рисунок радужки во всех подробностях.

Он улыбнулся шире, а в следующий миг притянул меня к себе за шею одним неуловимо быстрым движением, и наши губы соприкоснулись в невесомом коротком поцелуе. Я даже не успела опомнится, как он уже отпрянул и устремился к выходу из оранжереи. Так и стояла, провожая его взглядом, пока он не скрылся.

Потом отвернулась к клетке и прикрыла глаза. В голове не было ни одного противоречия, что само по себе настораживало и радовало. Лишь жажда продолжить это касание и превратить его в нечто большее, всепоглощающее…

Пора было признаться себе, что никто не находил раньше во мне такого отклика. Я жила себе спокойно столько времени, и ничто не тревожило моих чувств так глубоко. Я не имела представления о том, как бывает, когда чей-то взгляд врывается в душу и разносит ее в клочья! Соглашусь ли я когда-либо на меньшее? Нет. Удивительно, как зрители клуба верили мне, ведь я понятия не имела о том, о чем танцевала. Пустая оболочка…

И только Дэйран, казалось, заставлял меня сиять этой пустотой изнутри…

— Добрый вечер, — выдернул меня из размышлений чей-то голос.