Танец времени

Калоподиус колебался. Он глубоко отказался вовлечь генерала в мелкие мелочи его собственной жизни. В небольшом количестве тишины, которая запнулась за них и упала, в пределах бункера, Калоподиус мог услышать заграждения артиллерии. Как был истинный день и ночь, и был в течение многих недель, осаждающие стороны Malwa Железного Треугольника обстреливали римские укрепления — и римские стрелки отвечали огнем противобатареи. Судьба мира была бы решена здесь в Пенджабе, Калоподиус думал, некоторое время за следующий год или около этого. Это, и целое будущее человеческого рода. Это казалось абсурдным гротеском, даже — чтобы потратить впустую время римского командующего...

"Скажите мне," повторился Белизариус. Для всей их мягкости, Калоподиус мог легко обнаружить тон команды в словах.

Однако, он колебался.

Белизариус хихикал. "Быть непринужденно, молодой человек. Я могу сэкономить время для этого. В правде—" мог ощутить Калоподиус, если не видят, небольшой жест, которым генерал выражал определенную ироническую усталость. "Я наслаждался бы этим, Калоподиусом. Война - средство, не конец. Это сделало бы мою душу, хорошую, чтобы говорить о концах, для разнообразия."

Это было достаточно, чтобы нарушить сопротивление Калоподиуса.

"Я действительно не знаю ее очень хорошо, сэра. Мы были только женаты в течение короткого времени прежде, чем я уехал, чтобы присоединиться к вашей армии. Это было—"

Он возился для слов. Белизариус обеспечил им.

"Фиктивный брак. Ваша жена от семьи Melisseni."

Калоподиус кивал. С его острым слушанием, он мог обнаружить небольшой звук генерала, царапающего его подбородок, поскольку он был склонным, чтобы сделать, думая.

"Прославленная семья," заявил Белизариус. "Одна из горстки сенаторских семей, которые могут фактически утверждать древней родословной, не платя писцам, что играли с историческими отчетами. Но семья, которая упала на трудные времена материально."

"Мой отец сказал, что они даже имели бы горшка к моче в том, если бы их кредиторы когда-либо действительно спускались на них." Калоподиус вздыхал. "да, генерал. Прославленная семья, но теперь за исключением средств. Принимая во внимание, что моя семья, поскольку Вы знаете ..."

"Saronites. Очень богатый, но с родословной, которая нуждается в большой игре."

Калоподиус усмехался. "Возвратитесь не больше чем три поколения, и Вы смотрите только на простого человека. Не в официальных документах, конечно. Мой отец может позволить себе много писцов."

"Это объясняет ваше невероятное образование," размышлял Белизариус. "Я задался вопросом, немного. Не много молодых дворян имеют вашу команду языка и искусств."

Калоподиус услышал царапанье стула, поскольку генерал встал. Тогда, услышанный его начинают бродить. Это было другой из привычек Белизариуса, когда он был глубок в мысли. Калоподиус услышал, что он сделал это много раз, за прошлые недели. Но он был немного удивлен, что генерал уделял то же самое внимание этой проблеме, поскольку он будет к вопросу стратегии или тактики.

"Имеет смысл, тем не менее," продолжал Белизариус. "Поскольку вся поверхность блестят — и не думают, что Персы не делают большое количество саркастических замечаний об этом — римская аристократия пропустит низкую родословную, пока 'дворянин' богат и хорошо образован. Тем более, что Вы - — в грамматике и риторике."

"Я могу понизить три и библейских намека Гомера в любое предложение," хихикал Калоподиус.

"Я заметил!" смеялся генерал. "Та официальная история, которую Вы пишете из моих кампаний, служила бы и библейским комментарием Гомера также." Он делал паузу момент. "Все же я замечаю, что Вы не делаете этого в ваших Отправках к Армии."

"Это была бы трата," сказал Калоподиус, пожимая плечами. "Хуже чем это, действительно. Я пишу тем для морали солдат, большинство которых только нашло бы намеки запутывающими. Кроме того, те - действительно ваши отправки, не мои. И Вы не говорите что путь, конечно не вашим солдатам."

"Они не мои отправки, молодой человек. Они ваши. Я одобряю их, истинный, но Вы пишете им. И когда они читаются вслух моим сыном к Сенату, Photius представляет их как отправки Калоподиуса, не мои."

Калоподиус был поражен в тишину.

"Вы не знали? Моему сыну одиннадцать лет, и весьма грамотный. И так как он - Император Рима, даже если Зэодора все еще владеет фактической мощностью, он настаивает на том, чтобы читать их к Сенату. Он очень любит ваши отправки. Сказанный меня в его новом письме, что они - единственные вещи, которые он читает, который не делает, рожал его к слезам. Его наставники, конечно, не одобряют."

Calopodius был все еще безмолвен. Снова, Belisarius смеялся. "Вы весьма известны, парень." Тогда, более мягко, почти печально: "я не могу дать Вам назад ваши глаза, Calopodius. Но я могу дать Вам известность, которую Вы хотели, когда Вы приехали ко мне. Я обещал Вам, я буду."